Дорога в Гандольфо

слал Кёниг, не так ли?

Тридцать секунд спустя Дивероу вывели из отеля "Кемпински" на соседнюю аллею. Немного поодаль, занимая чуть ли не все пространство между домами, стоял огромный открытый грузовик со свисавшим сзади него брезентом. В кузове, от пола до самого верха, громоздились одна на другой сотни клеток, в которых, судя по всему, пищали тысячи цыплят.

По центру грузовика, между клетками, проходил узкий коридор, доходивший до заднего окна кабины. У окна стояли две маленькие табуретки.

- Эй, давай сюда! Это смешно! И, черт побери, против всех санитарных правил!

Сопровождавшие Сэма делали все, как истинные немцы: и кивали головами, и улыбались, и даже подсадили Сэма в грузовик, подтолкнув его затем по восемнадцатидюймовому проходу к табуреткам.

И пока он пробирался вперед, его со всех сторон атаковывали острые клювы птиц. Полуденное солнце было совершенно не видно из-под брезента. Невыносимо пахло куриным пометом.

Они ехали почти час, все более удаляясь от города. Время от времени их останавливали солдаты ГДР и, пробрив документы, позволяли им ехать дальше, всякий раз пуская в карман дойчмарки.

Наконец они въехали на территорию большого сельскохозяйственного комплекса. Через небольшое отверстие между клетками и свисавшим сзади брезентом можно было видеть пасшийся на лугу скот, силосные ямы и амбары.

Когда машина остановилась, конвойный номер один улыбнулся тевтонской улыбкой и вывел Сэма на солнечный свет. Затем, не дав ему опомниться, его втолкнули в просторный сарай, пропахший мочой и свежим навозом, и какими-то закоулками провели к стойлу. Целый ряд голубых лент указывал на то, что здесь содержался заслуживший несколько наград бык.

Внутри эгой клетушки, среди навозных куч, неподвижно сидел на скамеечке для доения коров человек, который, как предполагал Сэм, и должен был быть Генрихом Кёнигом.

Немец, не подумав даже подняться, пристально рассматривал Дивероу. В его маленьких глазках, окруженных тяжелыми складками кожи, сверкали молнии.

- Итак... - продолжая сидеть и делая знак конвою удалиться, презрительно произнес Кёниг.

- Итак? - вторил Сэм, слегка запинаясь и чувствуя на своей спине мокрое куриное дерьмо.

- Вы и есть представитель чудовища, именуемого генералом Хаукинзом? спросил Кёниг, выговаривая букву "г" в слове "генерал" на немецкий лад.

- Я хотел бы сразу же разъяснить вам, если, конечно, мне это удастся, проговорил Сэм, сопровождая свои слова деланным смехом, - что на самом деле я едва знаю этого человека! Я самый обыкновенный юрист из бостонской конторы некоего маленького еврея по имени Пинкус, который вряд ли бы вам понравился! Моя мать живет в Квинси, и по странному совпадению...

- Довольно! - Громкий окрик мог быть услышан далеко от скамеечки. Достаточно того, что вы - представитель этого дьявола!

- Что касается этого определения, то я бы мог поспорить с вами, поскольку оно нуждается в подтверждении. И я не верю...

- Ты шакал! Подлая гиена! Подобные тебе собаки