Дорога в Гандольфо

оворил Сэм, не сводя с нее глаз и вспоминая о том, какой вид открывался ему с ее колен и как она массировала ему грудь своими божественными пальцами.

- Как и ты сам, мой ягненочек, - ответила женщина, улыбаясь и снимая очки. - Ты знаешь, что у тебя очень приятное тело?

- Да, кое-что есть.

- Ты прекрасно развит физически, хорошо сложен, и у тебя отличная координация движений. И жаль, что ты несколько запустил себя!

Она постучала себя по подбородку очками, словно врач, изучающий послеоперационного больного.

- Ну, я так бы не сказал, - усмехнулся Сэм. - Я даже как-то играл в лякросс, и довольно прилично.

- Я в этом и не сомневаюсь, - покачала головой Лилиан. - Правда, я думаю, что играл ты в этот свой лякросс лет десять тому назад. А теперь смотри сюда! - Она положила очки и откинула одеяло с груди Сэма. - Здесь, здесь и здесь! Полное отсутствие тонуса у мышц, поскольку ими не пользовались годами. И здесь.

- Ох!

- А твои latissimi dorsi просто-напросто отсутствуют. Когда ты в последний раз занимался физическими упражнениями?

- Этой ночью. В душе!

- Эта сторона твоего состояния не может оспариваться. Но это только малая часть всего бытия.

- Ну для меня-то это как раз наоборот!

- И все же малая часть всего бытия применительно к мышечной системе. Ведь твое тело - это храм, и не надо разрушать его всякими злоупотреблениями и пренебрежением. Сделай его щеголеватым. Дай ему возможность тянуться, дышать и быть полезным. Посмотри на Маккензи...

- Не надо! Я не хочу на него смотреть! - перебил Лилиан Сэм.

- Я говорю с точки зрения медицины.

- Я знаю это, - промямлил Дивероу, сдаваясь. - Мне никуда от него не деться. Я - его вещь.

- Ты хоть понимаешь, что Маку уже за пятьдесят? А возьми его тело. Сама упругость. Настоящая сжатая пружина, доведенная до совершенства...

Лилиан посмотрела куда-то вверх рассеянным взглядом - точно так же, как это совсем недавно делала Энни в "Савое". Как и Энни тогда, она предалась воспоминаниям, которые, по всей вероятности, доставляли и ей удовольствие.

- Да Хаукинз же всю свою жизнь провел в армии, - проговорил Сэм. - Он постоянно бегал, прыгал, убивал и пытал. И чтобы выжить, он просто обязан был постоянно находиться в форме, поскольку другого выбора у него не было.

- Ты не прав. Просто Мак понимает, как важно развить свои способности до предела. И однажды он мне сказал, что... Впрочем, это не важно.

Она убрала руку с груди Сэма и взяла очки.

- Ну уж нет! - возразил Сэм, подумав о том, что спальня в этом немецком отеле вполне может служить продолжением таковой в "Савое" и что жены Хаукинза отличались индивидуальностью. - Я непременно хочу знать, что сказал тебе однажды Мак.

Лилиан взяла очки обеими руками.

- Твое тело должно служить реальным продолжением разума, доведенного до совершенства и не подвергаемого злоупотреблениям.

- Мне больше нравится другое: "Если ты попытаешься слишком уж изменить свою внешность, то... лишь запутаешься