Поехали (сборник)

Автор, если хотите, не против того, чтобы посвятить вас в переживания незнакомого с шахтами человека и на таком пласте.

Делает это автор не из каких-нибудь личных соображений, он исключительно заботится о ваших интересах, чтобы вы, если не будете иметь возможности лично это пережить, все-таки принесли бы пользу в борьбе за угольную пятилетку.

"Дерезивка" -- угольный пласт, как уже было сказано, в два с половиной метра толщиной. Добавьте к этому его падение в семьдесят четыре градуса, и вы, очевидно, представите, что гезенк на "Дерезивке" -- это черная бездна, шириной в комнату... Между верхним и нижним горизонтом -- сто пятьдесят метров. По вашей мерке это приблизительно пять-шесть пятиэтажных домов. Крепления -- саженные стояки поперек пласта... Вот, от стояка к стояку, вы и путешествуете с одного уступа на другой...

Можете закрыть глаза, можете, наоборот, раскрыть их -- все равно. Внизу черно и глубоко... Вверху скважина, куда вы влезли и откуда моментально вам хочется вылезть...

Хочется... Да не можете же вы отказать любезному завшахтой, которому так не терпится продемонстрировать вам очень интересные работы в его шахте. Он знает, что у него на производстве прорыв, он хочет его как можно скорее ликвидировать, и он прекрасно к тому же знает, что вы приезжаете на шахту не из простого любопытства, посмотреть только, что это за зверь шахта, а прибыли вы сюда с исключительной целью помочь ликвидировать этот прорыв...

Ну как вы сможете отказаться, если знаете, что для того, чтобы излечить болезнь, самое главное установить ее причины, а причина, может, как раз и находится в самом забое, именно на том уступе, на пласте "Дерезивка", куда вы, закрыв глаза и дрожа даже корнями своих волос, лезете.

Особенно приятное ощущение, когда стояки, которые кладутся один от другого приблизительно на метр, вдруг "прерываются" и горбыль от горбыля уже на два метра...

Тогда вас охватит лирическое настроение, захочется декламировать стихи:

Не говори, что молодость сгубила...

Или петь "Завещание" Тараса Григорьевича Шевченко...

Когда вы уже подползаете к нижней скважине (это бывает приблизительно через два часа после того, как "вас влезли" в верхнюю скважину), вы говорите:

-- Не может быть!

-- Что -- не может быть?

-- Скважина!

-- Скважина. Факт...

Вы тогда спрашиваете:

-- Это я долез или упал к скважине?

-- Долезли.

-- Серьезно?

-- Серьезно!

-- Ну, благодарю.

-- За что?

-- Я подумаю...

Вы садитесь и долго будете думать, пока любезный завшахтой не скажет вам:

-- Пересядьте, прошу вас, на другое место, а то вы уже в собственном поту плаваете...

Автор рекомендовал бы, если к этому есть хоть малейшая возможность, ознакомиться с "Дерезивкой" в компании опытных товарищей.

Кроме того, что вы вообще будете иметь приятных собеседников, вы еще сможете воспользоваться при этой оказии техническими советами.

Опытный товарищ будет лезть впереди вас и все время будет советовать...

-- Если сорвешься, падай так, чтобы не сбить меня! Места для тебя достаточно, так что держи крепко в руках руль боковых поворотов, а руль глубины отпусти: глубину ты и так возьмешь.

А еще кто-нибудь из товарищей, уже детально знающий шахты, не оставит вас без советов приблизительно такого характера:

-- Если будете лететь, крутите головой между горбылями, чтобы не расколоть головой стояк, а то это приведет к техническим неполадкам в шахте и отразится на добыче. Летите до конца, если не пробьете породы и не вылетите в штрек, сидите на месте, не ищите сами скважины, чтобы не заблудиться... Мы подлезем -- покажем дорогу...

На-гора вас выдают легким и радостным. Вы ощущаете, что у вас есть руки, ноги, спина, шея, голова, живот. Вы чувствуете на каждой части вашего тела каждый мускул -- так вы радостны и напряженны...

И ощущаете вы все это приблизительно с неделю. Особенно остро на второй, третий и четвертый день.

А потом все входит в норму, и начинаются будничные дни борьбы за превращение кустарного Донбасса, оставленного нам капиталистическим строем, в Донбасс механизированный, Донбасс социалистический. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Сколько неведомого, сколько интересного, сколько полезного на шахтах?

Автор понимает, что не в силах все передать, познакомить читателей абсолютно со всем, что имеет что-нибудь общее с угольной промышленностью; его задача очень и очень скромная -- хоть кое-как, хоть на такусенький процент ликвидировать среди населения угольную неграмотность...

Уголь?! Шутки, думаете?! Целые столетия человечество бьется над решением самых разнообразнейших угольных вопросов! Вузы, втузы, академии -- над углем работают!

Тысячетомные книгохранилища, лучшие, пытливейшие умы человечества приносят себя в жертву ради угля...

Наивно было бы думать, что в небольшом вступлении автор сможет охватить всесторонне все, что касается угля...

Да и цель автора вовсе не научно-технический труд в области горного дела.

Цель автора -- люди: человеческие дела и человеческие страсти на фоне борьбы за угольную пятилетку...

Автор вынужден был взяться за объяснение всевозможных технических дел и слов. В дальнейшем эти слова и дела, очевидно, будут встречаться.

Так вот, чтобы не путались они под ногами читательской мысли, чтобы не заглядывал читатель в разные объяснительные заметки и словари, автор и решил подать их сразу, хотя и знал, что этим самым он может ошарашить читателя...

"Да разве хочешь, -- надо!" . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

"Забойщик" -- человек, который рубает уголь.

"Забой" -- место, где рубают уголь.

Есть еще литературная организация "Забой", так она уголь не рубает, а ее члены-шахтеры пишут о работе на шахтах... иногда пишут неплохо.

"Свод", или "крепление", -- так и будет "свод". "Свод", или "крепление", -- это операция, которая закрепляет породу или уголь, чтобы они не заваливались.

"Крепильщик" -- тот, кто крепит.

"Обушок" -- обушок. Им рубают уголь ручным способом. Обыкновенный молоток большой с зубцом с одной стороны... Им размахиваются в уголь -- бах! -- и отрубают уголь.

"Отбойный молоток" -- работающий сжатым воздухом. Штука механизированная...

"Воздух" -- это и есть тот сжатый воздух, который приводит в движение тот молоток...

"Компрессор" -- штука, подающая по трубам в шахту сжатый воздух, а "шланг" -- это шланг: к нему привинчивают отбойный молоток.

Особенность отбойного молотка та, что если он не работает и вы спрашиваете его хозяина:

-- Почему не рубаете?

-- Воздуха нет!

А если "воздух" есть:

-- Почему не работаете?

-- Зубца запасного нет!

-- Нате зубец...

Если вы дали зубец, и молоток все-таки стоит, -- снова:

-- Воздуха нет!

-- Да есть же воздух!

-- Шланг пропускает...

-- Не пропускает?

-- Иди ты...

Тот, кто спрашивает, знает, куда ему идти, потому что попал он на "конёчника".

"Конёчник" -- особенная в шахте категория людей. Очень интересная. Происходит она от слова "конёк", а это противное, раздражающее, вредное слово "конёк" ничего общего не имеет с благородным, прекрасным и печальным тружеником в шахте -- настоящим вороным, или серым, или чалым конем.

Что такое "конёк"?

Пожалуйста, автор может объяснить, что такое "конёк", но лучше не объяснять, лучше бы его совсем не было на свете...

Тогда бы и не было такого прорыва на фронте угольной пятилетки, тогда бы вообще пятилетку за четыре года можно было выполнить и легче и быстрее.

Но чтобы объяснить, что такое "конёк" и что такое "конёчник", нужно прежде всего знать, что такое "упряжка" и что такое "пайка" ("крепь"). . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .