И петь нам, и весело петь ! (КСПшные анекдоты от Берга)

И захотелось мужикам выпить. Но жены были начеку, денег не давали и далеко не отпускали.

Тогда парни сказали, что в фотоаппаратах кончилась пленка и надо сходить купить новую. Засим и были отпущены с копейками в кармане и в одних шортах в близлежащую Новомихайловку.

В Новомихайловке пленки не оказалось. Надо ехать в Туапсе, а это 45 километров, один проезд дороже пленки.

Однако сели в проходящий междугородний "икарус". Без билетов.

Первым делом Александр обратился к водителю:

-- У вас тут петь можно?

-- Это -- как пассажиры, -- ответил тот.

Саша адресовал свой запрос в салон. Народ безмолвствовал, уткнувшись во что у кого было: мало ли что за псих, в шортах-то!

Саша воспринял молчание как знак согласия и начал. Сергей подпевал.

Репертуар их был разнообразен -- от авторской песни до романса и от народной до оперных арий, благо Сашин голос позволял. Плюс природный артистизм.

Народ оживился.

-- А вот как бы на стакашку наступить, -- возвестил Саша, -- так мы б еще ловчее спели!

У одной тетки нашлась бутылка шампанского, у другой -- домашнего вина, у мужика -- водка. Сгодилось все.

В Туапсе была куплена пленка и истрачены все деньги. И мужики пошли к автовокзалу, где скучали таксисты. Там, кроме песен, пошли в ход анекдоты, в изложении которых Саше равных не было.

Короче, таксист, доставивший их на место дислокации, на прощанье спросил:

-- Мужики, я вам ничего не должен?

Честные два мега.

Рассказывает Берг:

-- Дело было в Москве в середине 90-х.

Заканчивается мой концерт в ЦАТе. У сцены меня отлавливает молодой человек и спрашивает, не могу ли я спеть 2-3 песенки на вечере, посвященном 40-летию яхтклуба МГАХМ (Академии химического машиностроения, если не ошибаюсь). Профком выделил вполне приличную сумму, и они могут...

Я сказал, что еще не знаю, буду ли свободен в тот вечер, а что касается суммы, то за три песенки я ничего не возьму.

Потом выяснилось, что этот вечер у меня свободен, и я созвонился с вышеупомянутым молодым человеком. Звали его Сергей Толмачев.

В назначенный день и час он приехал за мной, но не на машине, ибо МГАХМовцы начали праздновать это событие, видимо, с утра, и водитель оказался недееспособен. Сергей повез меня на такси, и по дороге мы разговорились. Я неосторожно пожаловался на судьбу: мол, делаю апгрейд компьютера и мечтаю добавить 2 мегабайта оперативной памяти (а она тогда стоила 40 долларов мегабайт).

Ну, доехали.

В зале идет концерт. Обстановка раскованная: люди входят, выходят, пытаются танцевать в проходах, кто-то кого-то в голос зовет, разговаривают, выступающих не слышно. А на сцене -- то потные девочки (танцевальная гимнастика), то старые эстрадные зубры (Ирина Бржевская и др.), то романсы...

Среди народа трезвых не видно. В туалете кто-то блюет.

Восемь часов. Вроде бы, время начала моего выступления. Все спокойно. Девять. Десять.

В одиннидцать с минутами конферансье объявляет, что концерт окончен...

Все?

... Но для туристов есть маленький сюрприз.

И выпускают меня.

Выхожу на сцену. В зале человек тридцать. Ну, думаю, три песенки уж как-нибудь, но потом я сюда ни ногой!

Закрываю глаза и завожу "пора-в-дорогу-старину".

Спел. Глаз не открываю. Сейчас еще парочку -- и все...

В это время -- аплодисменты. Явно не тридцати человек. Открываю глаза -- полный зал! Трезвых! Осмысленных! Откуда они все повылазили?

Короче, через час собираюсь заканчивать -- не дают, требуют "пора-в-дорогу-старину".

-- Да я ведь уже пел ее!

-- А нас не было.

Пою. Схожу со сцены. Наперерез бросается Толмачев с горящими глазами:

-- Будут! Будут тебе два мегабайта!

И таки добыл!

ДоСТОинство СТАтуса.

Во второй половине 80-х, когда вполне нормальным (а главное -- едва ли не предельно реальным по возможностям большинства клубов) гонораром считался "полтинник" -- 50 рублей, среди

Звериные нравы бардов.