Погнавшимся за миражом

- Однако, время. По-моему, спутник уже должен подняться над горизонтом.

Джойстон отбросил кувалду в сторону.

- Пошли, братья, побачим с диспетчером.

- Много это даст, - фыркнул Игоревски.

- Да как тебе сказать, - отозвался Станкевич. - Ремонтник доберется сюда только через месяц, да и спасательный стратоплан они за нами не вышлют, это ясно: и сами можем выбраться, не маленькие, а горючее нынче дорого. К тому же ничего нам такого не угрожает...

- Не угрожает... А ловушки?

- А что ловушки? Ну, просканируют трассу впереди заново. Кстати, за этим диспетчер нам сейчас и нужен. Пошли.

- Толку с этого сканирования... - проворчал Джойстон. - Проворонили ловушку, сиди теперь тута.

- Карта старая, вот и все, - негромко возразил Станкевич. "Кто ж ездит по трехмесячной карте?" - хотел он еще добавить, но почему то не стал.

- Может, ты пойдешь говорить, а мы с Джойстоном займемся пока пневматиками? - предложил Игоревски Станкевичу.

- Вот еще! - возразил Джойстон, - Я ему в глаза посмотреть хочу! Сидит там у себя в Форте, пиво дует, небось, а мы из-за него корячимся! подумав немного он добавил: - Ты иди, мы щас, быстро.

Игоревски вздохнул, будто хотел возразить, но повернулся и молча направился к выемке в борту, где на специальных ремнях в гнездах были укреплены пневматики - некие гротескные подобия большого трехколесного велосипеда с шинами низкого давления - этакие механические шлюпки. Их еще предстояло проверить и выкатить наружу. Станкевич посмотрел ему в след и тоже хотел что-то сказать, но только махнул рукой. Некоторое время Игоревски еще слышал, как Станкевич втолковывал Джойстону: "Да ну, последнее сканирование тут проводилось три месяца назад, за это время...", а тот ему отвечает: "А какого черта..." Потом оба вошли в краулер и отключили ларингофоны. Игоревски же скоро стало не до них. На горизонте танцевали миражи...

Прошло пол-часа, прежде чем Джойстон и Станкевич вновь вышли из краулера. За это время квадрат АН8012 был объявлен зоной ЧП, ответственный за него оператор сканирования получил выговор, а спасательный отряд "Денеб" - приказ находится в повышенной готовности, резервные спутники номер 11 и 17 произвели коррекцию орбиты, обеспечив постоянное наблюдение и связь с АН8012. В общем на поверхности Марса мало что изменилось: за месяц таких авралов бывает не меньше четырех. Марс не слишком гостеприимная планета.

Первым, что они услышали в ларингофонах, были слова Игоревски.

Он кричал:

- Вернись, ну пожалуйста, вернись! Не уходи! Куда ты?

Джойстон удивленно посмотрел на Станкевича, а тот в свою очередь на Джойстона. И, хотя ни один из них не мог видеть глаза спутника, каждый догадался о мыслях другого.

Джойстон первым сориентировался в ситуации. Он толкнул Станкевича, мол: "Следуй за мной", и побежал туда, где должен был находиться Игоревски. Бегать в тяжелых меховых шубах, унтах и респираторах не ахти как удобно, поэтому прошло полминуты, прежде чем они обежали вокруг краулера. Игоревски стоял метрах в трехстах от поверженной машины, на самом краю того, что можно было бы назвать "зоной безопасности" (правило двух снарядов, которые не падают в одну воронку, верно и для Марса) и размахивал руками. Пустыня перед ним была девственно чиста, только на горизонте крутилось несколько миражей.

- Вот черт, - выдохнул Джойстон и побежал к Игоревски разбрасывая песок и тяжело подпрыгивая. Игоревски стоял не замечая его и смотрел в пески, пока тяжелая Джойстонова рука не легла ему на плече. Тогда Игоревски вздрогнул.

- Что тут случилось? - сходу выдохнул Джойстон. Это прозвучало грубо; в глубине души Джойстон был напуган.

Игоревски обернулся.

- Она приходила сюда, - просто сказал он.

- Кто, господи боже мой?

Игоревски посмотрел вокруг, словно что-то ища. Джойстон знал, что под светоотражающим фильтром глаза у Игоревски голубые и детские, но предпочитал не помнить об этом.

- Никто.

- Что значит никто? - заорал Джойстон. Понял, что кричит и повторил уже тише: - Что значит никто?

Долгую секунду шлем Игоревски был повернут к Джойстону. Потом неуверенный голос:

- Ну... Наверно это был мираж.

Теперь умолк Джойстон, потом неуверенно хихикнул.

- Какая-то чушь.

- Она приходила и ушла.

- Ничего не понимаю. Почему она?

Загребая ногами песок и, как всегда сутулясь, к ним подошел Станкевич.

- Все марсианские миражи похожи на людей. Никто не знает почему. Но они очень редко подходят так близко. Я понял так, что это была женщина?

Игоревски кивнул.

- И что она?..

- Ну... Танцевала.

Джойстон хмыкнул но почему-то ничего не сказал.

- И как она... кхм... выглядела? - снова спросил Станкевич.

- Она была похожа... Нет. Просто мне показалось.

- Что?

- Это не имеет значения.

- Как это не имеет? - встрял Джойстон.

- Не имеет и все. И вообще, отстаньте, а?

- Ну, знаешь... - начал было Джойстон, но Игоревски вдруг неожиданно зло прервал его: - Я сказал отвали.

- Как хочешь, - тихо ответил Джойстон. Втроем они молча побрели к по направлению к краулеру. Пока они шли, Игоревски несколько раз оборачивался и смотрел в красные пески.

Джойстон заметил это и мрачно спросил: - Надеюсь, ты не ЕЕ там выглядываешь? Имей ввиду, парень, тот кто погнался за миражом, теряет все.

Игоревски отрицательно помотал головой и непонятно было, что он хочет сказать этим жестом.

- Это что еще за легенда? - спросил Станкевич. - Никогда такой не слышал. Расскажи для коллекции.

- Не легенда. - ответил Джойстон. - Так. Типа как поговорка. Просто от этой планеты ничего хорошего ждать не приходится. Кстати, как ты думаешь, почему эта дрянь не фиксируется аппаратурой?

- Черт его знает, - пожал плечами Станкевич. - Я слышал много теорий на сей счет и ни одна меня не устроила. Самая приемлемая, на мой взгляд, гласит, что здешние миражи - это что-то вроде гипноза, который, якобы, возникает из-за того, как песок отражает свет.

Игоревски не стал дослушивать их разговор. Он прошел между ними, чуть не толкнув обоих плечом. Джойстон посмотрел Игоревски в след и крикнул: А насчет миражей я тебе серьезно говорю - забудь!

Была ночь и над Марсом светили звезды, такие же как над Землей, только чуть поярче из-за разряженной атмосферы. Краулер сливался с окружающей пустыней, напоминая большой валун наполовину увязший в песке, железный метеорит, упавший на Марс сотни миллионов лет назад и вынесенный на поверхность неведомыми песочными течениями. Во всяком случае, он был столь же неподвижен и железен.