Жизнь в потусторонье (СИ)

Этот спор рассудили уже социал - демократы конца Х1Х века, принявшие ориентацию на индустриальную цивилизацию. ХХ век полностью разрушил миф об "особенной стати" России и других слабоиндустриализованных стран. Все они жадно тянулись к передовым технологиям и современному стилю жизни. Технический прогресс и мировая мода оказалась сильнее ностальгии по почвенным устоям. Тем не менее идея национального своеобразия порой продолжала привлекать романтиков, вдохновляя их на приписывание своему этносу особых достоинств.

Еще более ярким примером влияния патриотизма служит гитлеровский фашизм. Недовольство немецких граждан экономическими трудностями после Первой мировой войны можно понять и оправдать, но все это не привело бы к ужасающим событиям Второй мировой войны, если бы не была использована патриотическая идея особых достоинств и особой исторической роли Германии. В этом случае пагубная роль патриотизма выступила особенно очевидной, поскольку шовинистическим дурманом оказался отравленным один из самых культурно развитых европейских народов, выдвинувший немало великих философов, ученых, композиторов и поэтов.

Таким образом, как показывает история, современный патриотизм способен стать одним из основных или даже ведущим фактором серьезных и кровопролитных конфликтов, в то время как его конструктивный потенциал очень незначителен. Могучий ход глобализации убедительно показывает перспективность интернационализма, но некоторые представители второго цивилизационного эшелона еще упорно держатся за продолжающую, как им кажется, сверкать идею патриотизма, проявляющуюся либо в светском, либо в религиозном обличье.

Традиции расселения.

Вновьприбывшие эквы сначала попадали в приемную службу потустороннего мира, а потом с помощью справочного бюро, расспросов и поисков им удавалось находить родственников и знакомых. Никто не регулировал порядок расселения и вообще было мало начальства, но действовали традиции, которым все с готовностью подчинялись, устав в земной жизни от сопротивления и борьбы. Места хватало всем.

Стихийно получалось так, что люди тянулись к представителям своей эпохи в рамках двух - трех поколений. Это приводило к тому, что поселения выстраивались приблизительно в хронологическом порядке. Для посещения, скажем, современников Людовика 14-го нужно было шагать много дней. Современный транспорт существовал, но многие для экзотичности ездили на лошадях, верблюдах, ослах, ходили пешком. Спешить было некуда. Никто не знал истинных размеров потустороннего мира, и об этом даже не спорили, привыкшие к понятию бесконечности. Говорили, что после двухтысячного срока пребывания эквы становятся менее заметными и постепенно вовсе увядают, становясь недоступными для восприятия. Так что историки, исследующие доцивилизационный перид, вынуждены были пользоваться привычными для них археологическими источниками.

Вообще, находилось огромное количество желающих увидеть персонажи других эпох, так что подобные путешествия во времени были самым популярным занятием. Большие и малые группы путешественников шли по обочинам дорог, обгоняемые конными экипажами. Ночевали в палатках на живописных полянах. Здесь всегда было умеренное лето, никто не страдал от холода и зноя.

Число идущих в прошлое всегда превосходило число идущих в будущие века, так что, например, эквов 17 века, желающих посетить 20 век, было явно меньше, чем визитеров противоположного направления. Это явление уже неоднократно обсуждалось, и все пришли к выводу, что чувствовать себя дикарями в непонятном и высокомерном будущем было малоприятным занятием. Оно и понятно. В земной жизни люди любой эпохи считали себя вершиной человеческого развития, а тут, видя далекое будущее, они осознавали свое скромное место в истории. Куда утешительнее выглядело противоположное зрелище.

Одним из наибольших достижений потустороннего сообщества было преодоление побуждений к мести. Естественно, что у каждого землянина были обиды и враги, а многие, как известно, вообще погибали насильственной смертью. Вновьпоступившие были переполнены идеологическими и политическими страстями своего времени, так что дальше следовало бы бесконечное сведение счетов. Но с незапамятных времен на это было наложено вето, поэтому страсти, хоть и не остывали совсем, все же не приводили к насилию. Конфликты материальных интересов отсутствовали, потому что все удовлетворялось воображением, но столкновение идеологий и философий продолжалось.

Безразличия к крупным преступникам не было. Осуждение выражалось в том, что с ними старались не общаться, так что они жили в кругу ближайших родственников и сторонников. Моральные уроды и изверги сами поселялись в лесной глуши, чтобы не сталкиваться с веобщим презрением. Великие злодеи международного масштаба, безусловно, вызывали любопытство и познавательный интерес. Так, возле дома Гитлера нередко собирались толпы людей, но он никогда к ним не выходил. Говорили, что он пишет 52-ой том "Майн кампф". Великие лидеры, ученые, философы, писатели, композиторы, исполнители не страдали от недостатка популярности. Они постоянно выступали перед поклонниками и совершали с ними прогулки.

В потусторонье существовал небольшой штат полиции, но дел у нее было мало, поскольку серьезных преступлений не было, а мелкие стычки чаще всего улаживались мирно. Наказаний со стороны власти почти не было, зато существовало одно поощрение, к которому многие эквы очень стремились. Дело в том, что большинство из них прибывали в потусторонье старыми и больными и, конечно, хотели бы выглядеть получше. В распоряжении власти было средство омоложения, и она использовала его как поощрение. Чтобы получить его, нужно было пройти специальное собеседование, на котором следовало покаяться в земных грехах и, что особенно важно, проявить правильную мировоззренческую позицию. Она включала ряд убеждений, которые противоречили распространенным на земле идеям, таким как гендерный шовинизм, национализм, мстительность, стремление к наказаниям, допустимость употребления вульгарной лексики, пренебрежение к законопослушанию. Никакое притворство здесь не проходило.

Многие эквы по нескольку раз обращались в Квалификационную комиссию. Все они искренне каялись в грехах, но когда дело доходило до убеждений, часто срывались. Вырвать из сердца закоренелую ненависть к кому - либо, т.е. изменить самому себе было очень трудно. В конце концов многие оставляли эти попытки, предпочитая ненавидеть и материться.

Срок потусторонней жизни каждого эква зависел от психической подпитки, выражавшейся в воспоминаниях о нем земных жителей. Если в течение года о нем никто ни разу не вспоминал в положительном плане, экв навсегда исчезал из потустороннего мира.

О предательстве последователей.

Это стало довольно известным явлением жизни потусторонья. Авангардистские поиски в период земного существования подхватывались их последователями, что сначала радовало зачинателей, но со временем движение принимало такие формы, которые воспринимались пионерами, находившимися уже в другом мире, как извращение и даже предательство. Леонид решил убедиться в этом лично, посетив эквов Х1Х века.

Получилась увлекательное путешествие. Люди этого века жили в красивых собняках классического, готического и барочного стиля, что могли позволить себе даже те, кто в реальном прошлом жил очень скромно. Радовали глаз парки с изящными статуями, беседками, гротами, мостиками и шумящими фонтанами. Часто встречались гуляющие мужчины в белых костюмах и шляпах и женщины в легких изящных одеяниях с зонтиками от солнца. Зная о нравах этой эпохи и не желая встречать осуждающие взгляды, Леонид и его товарищ сменили привычные джинсы и футболки своего времени на нечто близкое к моде Х1Х века и не привлекающее внимание.

После нескольких расспросов они нашли компанию французских живописцев, ставших некогда известными как импрессионисты. Некоторые из них сразу узнавались по литературным описаниям, например бородатый Ван Гог с отрезанным ухом или Тулуз - Лотрек. Не встретив возражений, гости присели на траву и стали вслушиваться в разговор. Обитатели потусторонья могли силой воображения создавать автоматический перевод на нужный им язык.