Жизнь в потусторонье (СИ)

Разговоров о его бездарности было немало, но он, разумеется, не обращал на них внимания и продолжал греться в лучах славы. Слегка приостановить его победное шествие не смогло даже обвинение в коррупции, от которого он легко отделался благодаря депутатской неприкосновенности. В этой ситуации, как и в случае с российской "звездой", сработали связи в артистическом мире и победное шествие идеи оригинальности.

Эти случаи были вполне достойны внимания в плане нелепости и новизны в своем историческом контексте.

До этого времени в России и Украине также процветало влияние блата, знакомств и модных веяний демократизма, но все же случаев столь явного восшествия на помост полных бездарностей не было.

Еще одно сообщение в секции нелепых ситуаций также показалось Леониду достаточно интересным. Выступавший обратил внимание на весьма очевидную закономерность воздействия логики "от противного". Примером этого выступила распространившаяся "демократическая" манера устных выступлений журналистов, политиков и прочих профессионалов этого вида деятельности. Они постоянно заполняли мычанием паузы между словами, создавая у слушателей ощущение тягостности ожидания каждого следующего слова. Вообще - то такая манера всегда была свойственна некоторым людям с медленным темпом мышления, но в данном случае она стала почти массовой. Это выглядело особенно странно у людей с быстрым мышлением и речью, когда они то тянули и глубокомысленно мычали, то, компенсируя потерю времени, говорили малопонятной скороговоркой. Подтекст этой модной манеры приблизительно таков: во времена коммунистической диктатуры все говорили медленно и четко заранее подготовленные и разрешенные властью слова, а вот теперь мы говорим спонтанно, импровизированно и потому в речи наблюдаются паузы.

Подобный "демократический" подтекст существует у столь же массовой манеры постоянно перебивать друг друга в различных групповых дискуссиях. Они превращаются в сплошной шум одновременного говорения, неизбежно переходящего в крик, поскольку каждый хочет пробиться через шум и быть услышанным. Перебивание оппонентов неизбежно порождает у последних озлобление, вызванное создающимся у них впечатлением, что их просто не хотят слушать. Как правило, озлобление становится всеобщим, усиливается агрессивность и, соответственно, ослабевает разумность суждений. Получается, что польза от подобных дискуссий уменьшается в силу чисто технических причин.

Нелепые идеи.

На секции нелепых идей Леонид принял участие в обсуждении интересного сообщения о влиянии на человеческую цивилизацию идеи борьбы.

Все человеческие пристрастия и идеи вышли, как это понятно каждому стороннику эволюционной теории, из инстинктов наших далеких предков. Так, весь цивилизационный гуманизм сформировался на фундаменте стадного инстинкта и инстинктивного эмоционального резонанса, наблюдающегося у высших животных, хотя, конечно, решающую роль сыграло развитие мышления. Точно так же не могло исчезнуть и животное стремление к выживанию, выражавшееся в реакциях ярости и агрессии - оно породило идею борьбы.

Идея была настолько очевидна, что не нуждалась в особых хитростях ее обоснования. В течение многих столетий человеческие группы сохраняли почти зоологический страх перед чужаками - соперниками в добыче ресурсов для существования,так что готовность

к борьбе была важнейшим условием выживания. Из этой готовности исходила мораль и цели воспитания поколений. Нужны были люди с чертами смелости и жестокости, что некогда повлияло на весь характер воспитания и общения.

За много веков идея борьбы обросла различными подкрепляющими ее аргументами, организационными структурами, художественными образами и ритуалами. Ее главным рекламным атрибутом и украшением стало понятие и имидж героизма. Военная доблесть, независимо от того, какой цели она служила, вышла на первое место среди других достоинств. В воспитании по крайней мере мужской части населения готовность к борьбе и победе стала важнейшей целью. Она усваивалась с ранних лет и на всю жизнь.

Представление о необходимости борьбы сформировало три дочерние идеи: врага, сопротивления и наказания.

Идея врага говорила о вездесущности, коварстве и жестокости бесчисленных врагов и о том, что нужно быть всегда начеку и не быть доверчивыми простаками. Она сформировала такие черты ментальности всех народов как недоверчивость и подозрительность (называемую в благородном варианте бдительностью), а также распространенную форму психопатологии -

паранойю. Тысячелетиями господствовало убеждение, что при возможности захвата чужих земель это нужно делать даже при условии вполне достаточной собственной территории. Война считалась самым достойным деянием государственных лидеров.

Идея сопротивления утверждает, что на каждого человека постоянно оказывают давление различные общественные силы и отдельные люди и что им необходимо оказывать сопротивление. Данная идея вызвала к жизни возрастной негативизм, склонность к бунтарству и всяческую революционность.

Идея наказания провозглашает необходимость наказания за всяческие прогрешения, к коим склонен

каждый человек в силу его - если брать религиозный вариант - изначально грешной природы, либо в силу плохого воспитания и слабости воли в противостоянии всяческим соблазнам.

Нелепость идеи борьбы, по мнению автора, заключается в том, что она сама и сформированная ею практика была перенесена из сферы необходимости в те жизненные ситуации, где она не только не нужна, но и крайне вредна. Стереотипами агрессивности пропитались почти все поведенческие реакции не только в отношениях с врагами, но и с родственниками и соседями.

Особенно активной в этом плане оказалась идея наказания, выйдя в мирных, обычных условиях на первый план. Веками господствовали варварские виды позволенных законом истязаний наказуемых. Только в Х1Х веке в наиболее цивилизованных странах получили всеобщее осуждение физические наказания детей и уменьшилась допустимость применения смертной казни. С ходом времени практика наказаний, безусловно, неуклонно преодолевалась, но наказующая установка проникла в бытовое поведение и поддерживала стереотипы, которые в принципе не предназначались для наказаний, что особенно характерно для супружеского общения.

Во множестве семей выработался неосознаваемый бранчливый стиль диалога, где постоянно используются всяческие агрессивные обращения и ответы, вроде "как бы не так!", "а то ты не видишь!", "чего захотел!", "спешу и падаю", "я так и знал!", "вечно ты...", "от тебя никогда не дождешься...", "на что ты еще способна!" и т.п. Многие супруги как бы постоянно упражняются в наступательной находчивости и язвительности, что, видимо, подкрепляет их самооценку в качестве остроумных и современных людей. Подобный наказующий стиль господствует и в школьной педагогике, внушая ученикам представление о его нормальности и готовя следующие поколения скандалистов.

Таким образом, идея борьбы, будучи на определенном этапе развития человечества естественной и необходимой, со временем превратилась в движущую силу бытовой агрессивности, причину раздоров во всех видах человеческих отношений, так что в наше врямя она вполне заслуживает титул нелепой и отживающей идеи.

Выступление вызвало оживленную дискуссию. Образовалась целая группа оппонентов, утверждавших, что, несмотря на избыточность, идея продолжает служить преодолению многочисленных препятствий в жизни отдельного человека и общества. Сторонники автора стояли на том, что энергия движения человека к поставленной цели, например, к образованию, материальному достатку, творчеству, не нуждается в идее борьбы с ее стереотипами поисков врага, стремления к сопротивлению и применению наказаний. Человек имеет вполне достаточный источник энергии в виде рефлекса цели, ведущую роль которого подчеркивал И. П. Павлов. Показательно,что люди с миролюбивыми характерами, не склонные к агрессивности и враждебности, часто добиваются в жизни большего, чем неутомимые борцы, поскольку они избегают непринципиальных конфликтов. С другой стороны, люди с установками на борьбу затевают всяческие стычки именно вследствие самой этой установки.