Кабальеро де Раузан (ЛП)

XII

Что еще скажем о других персонажах этой истории? Только несколько слов.

Ни одна из их жизней не стала исключением. Человеческие существа как листья деревьев. Если взять в целом, по облику, цвету, жизненной силе, они присоединяются к веткам и к стволу, образуя бытие. По отдельности они не представляют собой ничего и ничего не стоят. Это атомы, они бестелесны.

Так и человеческое дерево, растет и живет везде. Оно сверкает цветами и плодами, но на каждом есть сотни тысяч листьев, которые появляются, растут, вянут и опадают. Нужные всем и бесполезные для самих себя.

Мортимер продолжал легкомысленное существование. Сначала он был молодым бессодержательным человеком, затем бессодержательным стариком. После смерти его бренные останки направились на кладбище к полудюжине старых неверующих и скучных холостяков, начищенных до блеска, как одежда из старого сукна, которой придали лоск, но не более.

Окончили свои дни Кортес и Пакито. Первый скрылся от всех и жил так до последнего вздоха. Он перестал бывать в обществе, появляться на людях, а потом и вовсе позабыли о нем. Философ и мизантроп, он незаметно умер в какой-то дальней деревне или стране.

Пакито дожил до преклонных лет, всегда опрятный и любопытный. Умер на своем месте, а его смерть высший свет назвал новостью. Люди восклицали: «Умер Пакито! Бедный Пакито!» и шли на его похороны, как всегда, разговаривая обо всем, кроме самого умершего, смеясь и болтая, как на прогулке. Газеты только и говорили: «Почтенный дон Франсиско Сота-Гутьеррес и Альба прожил прекрасную жизнь».

Дон Родриго де Навас прожил долго, уважаемый всеми и был примером совершенного человека, безупречного кабальеро. Если нас правильно осведомили, то он получил орден Феникса.

Капитан Эркулес потерял руку, которую ранил Ман, и поскольку он не оставил военной профессии, то в старости его называли армейским львом. Ему присудили большую пенсию, твердо веря, что он был искалечен, мужественно сражаясь с недругами родины. Одни говорили в Лепанто, другие – в Навас де Толоса. Он был священной реликвией.

О замужней сеньоре нечего рассказывать.

Могила Эвы долго была осыпана цветами, орошаема слезами заката. Прекрасно пребывали ее останки среди цветов, которые освежаются вечерним ветром и утренним пением птиц.

Многие из них высиживали яйца в розовых кустах. Посреди смерти все провозглашало о жизни, радости и о чем-то таком, что трудно выразить; назовем это великолепием чувств, которое так понимают те, кто любит и верит.

Рядом с ней похоронены останки Лаис, в мраморной и металлической, холодной и суровой могиле, как и нрав этой несчастной.

Сеньор де Раузан приказал вырезать золотыми буквами имя жены и дату ее смерти, но ни разу не послал туда цветов и не посетил гордую могилу. Он бесконечно любил, вздыхал, но в его вздохах было только имя Сулины. Только ее он любил и только о ней вспоминал. Сердце может забыть о многих историях, но единственное, что будет бессмертным в сердце – поэма первой любви.

КОНЕЦ