Колония (СИ)

- Нет, - ответила женщина.

Ребекка сжала губы. Она ощутила действие морфина. По крайней мере, он смягчал мерзкие ощущения скрученного в узел живота, а жёсткая больничная простыня меньше напоминала тёрку. Она не знала, что ответить, поэтому решила промолчать.

- Отвечая на твой вопрос, скажу, что я доктор, но не работаю в этой больнице. Я, скорее, исследователь или учёный. И я пришла предложить тебе сделку.

- Разве не мама должна этим заниматься? Она принимает все решения.

- Обычно да, когда имеешь дело с несовершеннолетними. Но это персональная сделка. Только с тобой.

- Не понимаю.

- Ты слышала о супергероях? По телевизору?

- Ну да. Их уже вроде немало. Больше двадцати?

- Уже не менее пятидесяти. Они появляются по всему миру, и, по всем расчётам, к рубежу тысячелетия их будет несколько тысяч. Признаюсь, что я, так сказать, приложила к этому руку. Вот почему я здесь.

- Вы... делаете так, что они появляются? - Ребекка чувствовала, как её окутывает туман действия морфина.

- Я создаю супергероев, но это непросто. Риски высоки. Документы?

Девушка-подросток, стоявшая с другой стороны кровати, подошла, снимая рюкзак, вытащила и протянула папку с бумагами.

Женщина пододвинула прикроватный столик на колёсиках, на котором все ещё стоял принесённый мамой Ребекки куриный бульон. Отодвинув пластиковый контейнер, она положила папку с файлами. Открыв её, она вытащила шесть глянцевых фотографий и выложила их в ряд друг за другом.

Мужчина с древесной корой вместо кожи. Женщина с росшими отовсюду щупальцами. Человек-жук. Мальчик с кожей, которая, кажется, текла, как воск. Сгоревший труп. Маленькая девочка с кожей на месте глаз, как будто их там никогда и не было.

- Сейчас, на ранней стадии моего проекта, только один из семи случаев бывает успешен. Двое из этих семи умирают, - женщина указала на фото обугленного тела и на мальчика с тающей кожей. - Четверо остальных получают неудачные физические изменения.

- Они монстры.

- Да. Да, так и есть. Но среди этих семи есть один, который не получает физических изменений, но получает силу. И все они выпили один из моих составов.

Ребекка кивнула. Её взгляд бегал по фотографиям.

- Но я обнаружила побочный положительный эффект, Ребекка. Если я составляю рецепты особым образом, то такой состав не только имеет меньшую вероятность тяжёлых физических изменений, но и обладает общим оздоравливающим действием. Тело исцеляется. Иногда - чуть-чуть. Иногда - очень сильно. Думаю, мы сможем вылечить тебя.

- Вылечить? Меня?

- Я не прошу денег. Мне нужно, чтобы ты сильно-сильно поверила мне и помогла в создании кое-чего. Знаю, риск очень высок. В другом случае я бы никому не предлагала такое, но подозреваю, что тебе-то уже нечего терять.

Ребекка протянула руку, чтобы взять фото, взгляд соскользнул на собственную ладонь. Костлявые пальцы, желтушная кожа, синяки вокруг суставов: "Я уже чудовище".

Она постучала пальцем по фото.

- Если... если дело в только этом? Если вы предлагаете спасти мне жизнь, но сделаете меня одним из этих чудовищ? Я всё равно согласна.

* * *

21 августа 1986 года

- Я полагаю, этот случай можно считать успешным, - услышала она голос Доктора.

Ребекка открыла глаза. Она видела обрывки каких-то глубоких образов, но они ускользнули быстрее, чем она успела что-то осознать. Она встала на ноги, дрожа и пошатываясь. Девочка в школьной форме подхватила её и не дала упасть.

- Я не чудовище?

- Нет. По правде говоря, я не могла даже представить, что выйдет так хорошо.

Ребекка вытянула руку. Кожа снова стала розовой. Рука всё ещё была худой, но не истощённой, как раньше.

- Мне помогло?

- Кажется, да. Если честно, я не знаю, как регенерация повлияла на рак, она могла и усугубить симптомы. Однако прямо сейчас, похоже, тебе стало лучше.

- Я и правда чувствую себя легче.

- Это обнадёживает.

Ребекка позволила себе улыбнуться и отпустила руку школьницы. Она снова может стоять на ногах. Все предметы вокруг стали чётче. Она даже не замечала, как ухудшилось её зрение.

Даже разум стал работать, как хорошо смазанный двигатель. Это лекарства и препараты сделали её глупее?

Да нет, она никогда не была такой. Если раньше мозг работал со скоростью велосипеда, то теперь он был как спортивный Феррари. Даже лёгкий взгляд, брошенный на витрину соседнего магазина, позволял ей рассмотреть, запомнить и упорядочить все детали. Будто мысли больше не были ограничены возможностями содержимого черепа.

- Что я теперь могу?

- Я только начинаю классифицировать результаты. Сейчас я, по сути, стреляю наугад: ставлю эксперименты и изучаю последствия. Со временем я надеюсь найти шаблоны и понять значимые критерии.

- Вы будете продолжать заниматься тем, что сделали со мной? - Ребекка подпрыгнула на месте. Так мало усилий, чтобы так высоко прыгнуть. Ей действительно было лучше. Она была по-настоящему живой, не такой, как в последние месяцы.

- Мне нужно как можно быстрее искать другие пути. Сейчас риски слишком высоки. Теперь ты можешь понять - то, чем я владею, крайне ценно. Каждый раз, когда мне надо встретиться с очередным возможным пациентом, существует вероятность, что меня раскроют.

- Они остановят вас?

- Попробуют. Она тут, чтобы охранять меня, - Доктор указала на черноволосую школьницу. - Но я предпочла бы работать без помех.

- Что же нам теперь делать? Что мне делать?

- У меня есть мысли по этому поводу. Что, если ты будешь некоторое время сопровождать меня? Мне пригодится ещё один телохранитель.

- Я даже не знаю, на что способна.

- Я тоже не знаю. Но я считаю, что возвращаться домой будет плохой идеей.

Ребекка посмотрела на свои ладони, согнула и разогнула пальцы. Что скажут родители? Что подумают медсёстры и врачи?

Она пересекла пустое помещение. Когда она приблизилась к противоположной стене, ноги уже не касались земли, она парила. Положила ладонь на стену, вонзила пальцы в поверхность, сокрушила кусок бетона в пыль. Взаимодействие должно было повредить кожу, оставить царапины, вырвать ногти. Но не было никаких следов, ничего.