Кристал, Янтарь и Уголь(СИ)

Сколько лет прошло, а боль и страх так и не ушли...

- Нори... тебе не кажется, что пора... отпустить его? - медленно проговорил Торин.

- Я не могу... ты не понимаешь, это... свыше меня! -огрызнулся Нори.

Рука Торина накрыла его ладонь, сжав пальцы.

- Я понимаю, это трудно. Мы все понимаем, но... Нори, прошло много лет. А ты... отец говорит, ты вновь пытался уйти с дворцового яруса. Зачем? Что ты пытаешься найти? Их больше нет.

Нори поднял на него больные глаза.

- Я знаю, Торин. Я знаю, что их нет в Эреборе. Но они не могли исчезнуть в никуда, понимаешь? Не могли! А я должен знать! О Дори, о сестре, о младшем! Мне плевать, что стало с тем, кого звали нашим отцом, но я не могу забыть их! Это предательство!

Торин серьезно кивнул.

- Никто не просит их забыть. Но даже Фундин ничего не смог о них найти, а он лучший из лучших слухачей на свете.

- Я не успокоюсь, пока не узнаю об их судьбе, - тихо сказал Нори. - Дори пытался меня защитить. Рия... мы всегда были вместе с самого своего рождения. Ори... я даже не знаю, не могу себе его представить! Вы стали моей семьей, кроме вас у меня никого... но я не могу иначе.

Торин не выдержал, отвел глаза.

Помолчал.

- Нам с Балином кажется... что тут не все чисто, - нехотя проговорил он. - Фундин сейчас натаскивает Балина на свое место. Возможно ему удастся что-то узнать.

- Торин, - мертво спросил Нори. - Что ты хочешь сказать?

Торин пожал плечами.

- Не знаю, все может быть. Отец заботится о твоем благе.

- Благе?! - вскрикнул Нори, вскидываясь от гнева.

- Он не хочет причинять тебе боль! Подумай, а вдруг Дори умер тогда?! Вдруг с твоей семьей что-то случилось? Что-то ужасное?

Нори побледнел как мел.

- Торин... я должен знать...

Тот серьезно посмотрел на него.

- Я обещаю, что расскажу тебе все, что мы узнаем. Только Нори, пожалуйста, не пытайся вновь уходить без сопровождения с дворцового яруса. Отца это беспокоит. Он может приставить к тебе охранника.

Нори с трудом взял себя в руки и нехотя склонил в согласии голову.

- Хорошо. Мне не нужна нянька.

- Вот и отлично, - Торин хлопнул его по плечу и встал. - Пойду, попробую немного поспать. Спокойной ночи, братец.

- Спокойной ночи, Торин...

Дверь за Торином закрылась, а Нори устало лег на кровать.

Сна не было ни в одном глазу...

Глава 3

Первый хозяин сам порол "купленышей". Приходил в мастерскую, смотрел на работу и, отобрав троих "ленивых дармоедов", порол. Порол по очереди до крови, впечатывая ремень в худые ягодицы, пока у мальчишек не садился голос от крика.

Бил на глазах у всех.

Свист и хлопки ремня по заду Бофур помнил до сих пор. Особенно ту, первую порку, когда от боли пред глазами встала чернота, а от собственных криков закладывало уши.

Второй господин оставил после себя неизбывное чувство голода. Еды лишали за малейшую провинность. Все едят, а ты стоишь и смотришь. От голода подводит живот и кружится голова, а ты ещё должен потом мыть миски после кормёжки мастеровых-"купленышей".

Третий господин с виду был добр. Благодушный толстяк с пальцами-сосисками и мерзкой масляной улыбкой. Но едва Бофур вспоминал о нём, к горлу подступала тошнота. Обвисший жирными складками живот, воняющий застарелым потом; отвисшие чуть ли не колен яйца и член, от которого несло мочой.

Третий хозяин избавился от Бофура быстро. Стоило ему только зубы показать. На память остались сломанные ребра и шрамы от плетей на спине. Но Бофур лучше бы умер, чем был бы "послушным мальчиком"...

Четвёртый хозяин оказался гораздо лучше. В его мастерских били редко, еда не пахла тухлятиной, все мастеровые были одеты не во рвань, а в одинаковый серый наряд из рубахи и штанов. Даже на ноги выдавали деревянные башмаки. Раз в пару седьмиц - виданное ли дело! - старшим выдавали табак, и после изнурительной работы и скудного ужина можно было выкурить трубочку, как какой-то свободный гном.

Четвёртый хозяин оказался лучшим из всех. Он купил Бофура, едва стоящего на ногах после побоев. Несмотря на то, что его продавал уже третий господин, а сам Бофур был жалок и слаб - сразу видно, не работник. И все же купил, хотя Бофур ничего не знал о работе в стеклодувной мастерской. И велел приставить к печам истопником. Можно было отогреться и отъесться, набраться сил за годы, проведённые у первых господ.

Но смешно было надеяться, что такая хорошая жизнь надолго. У четвёртого хозяина оказалась страсть к азартным играм и подпольным боям. Чаще всего ему везло и в том, и в другом, но... похоже, с появлением Бофура удача изменила господину Ли. И среди мастеровых "купленышей" пошли приглушенные шепотки о больших долгах господина и что всех скоро распродадут новым хозяевам.

Бофур не верил, что пятый хозяин будет лучше. И быть проданным вновь... что если этот будет хуже третьего?!

От таких мыслей ныли плохо зажившие ребра.

Из-за шума в стеклодувной мастерской он вначале и не услышал тяжёлых шагов. А из-за рева огня в огромной печи пропустил и первый оклик. И лишь когда главный мастер из "вольных" гаркнул басом, пройдясь крепким словцом, он испугано обернулся, рассыпав угли из корзины прямо под ноги хозяина и господина мастера. Только он их увидел, сердце в груди екнуло, и Бофур испугано склонился в низком поклоне. Так быстро и резко, что это отдалось болью в груди.

- Оглох? - зло спросил мастер. - Я тебе живо уши прочищу после ухода господина Ли!

- Не стоит, Брон, - оборвал недовольство мастера хозяин Бофура. - Отправь кого из младших на его место у печей, а он пусть вымоется и ждёт меня после смены у выхода из мастерской.

- Как прикажете, господин Ли, - кивнул головой мастер. - Что встал? Пошёл в купальню, живо! Не заставляй ждать господина!

Бофур вновь поспешил отвесить поклон и молча бросился выполнять приказание. До конца смены оставалось совсем немного. Потом будет ужин и почти сразу все улягутся спать в длинном бараке за мастерской. Но Бофур ужин пропустит, раз уж ему велено дожидаться господина у выхода из мастерской. У выхода...

Бофур чуть не уронил огрызок серого мыла, когда понял, что это может значит. Ну, вот и все... сегодня у него будет новый хозяин. И вряд ли он будет добр, как господин Ли...