Фантастическая политика и экономика (СИ)

Самое смешное, что после заполнения анкеты Иван просто прошел через турникет. Никаких печатей в документах, никакой проверки - ничего! И зачем тогда все это? А когда он уже прошел и обернулся с вопросом о проверке документов, чиновник опять улыбался:

- У нас свободная страна и нет ограничений на передвижение! Вы еще поймете, насколько у нас свободная страна! Добро пожаловать!

Площадь была стандартная, как перед любым вокзалом в любом из миров, набитая плотно стоящими автобусами и автомобилями.

В автобусе был опять турникет, и разборчиво на трех языках написано, как покупать билет и как его предъявлять.

Иван выгреб мелочь, которую ему подарил один из товарищей, уже побывавший тут по служебным делам и привезший немного местных денег на сувениры, постучал в окошко водителя. Тот очумело вздрогнул, непонимающе уставился на пассажира. Иван показал один палец, ткнул себе в грудь и раскрыл кулак с зажатыми монетами. Водитель пожал плечами, оторвал картонный билетик, приоткрыл пластиковое окошко-полку и выдал Ивану, приняв без счета деньги. Пока все это длилось, за спиной Ивана прошло человек двадцать. Все молча заходили через пощелкивающий турникет в салон и рассаживались. Прошел и Иван, так и не найдя, куда сунуть полученный билет. Сунул пока в карман.

По прямой магистрали автобус медленно тащился в город мимо каких-то строек, торговых комплексов, заводских серых длинных заборов. На остановках заходили и выходили люди. Они были такие же, как и везде. Практически так же одеты, так же обуты. Иван почти не видел никакой разницы. Только вот молчали они. Молча ехали, молча подходили к выходу, молча нажимали кнопку связи с водителем.

На одной из остановок в автобус уверенно и упруго вошли три контролера в форме. Они прошли по салону, коснулись плеча одного - тот встал и пошел с ними, второго... А потом подошли к стоящему у заднего окна Ивану. Один из них сказал тихо:

- Пройдемте с нами, гражданин.

- На каком основании? - удивился Иван. - У меня есть билет!

- Причем здесь ваш билет? Пройдемте с нами.

- Я иностранный гражданин!

- А у нас, между прочим, закон один для всех. Так вы пойдете, или вызываем полицию? - и все так же тихо, без крика и резких движений.

Автобус стоял, двери были открыты, но никто не заходил и не выходил. Никто из пассажиров не смотрел на разворачивающуюся сцену. Все смотрели в окно, в раскрытые книжки, слушали музыку, полузакрыв глаза и покачивая головами.

- Пройдемте же. Автобус задерживаем и людей, - почти шепотом напомнили на ухо.

Иван вздохнул, пожал плечами, поднял свою сумку и вышел. За ним вышли контролеры и еще два пассажира. Прямо за автобусом, тут же бодро зафырчавшим и бросившимся догонять график, стояла высокая машина, расцвеченная полосами и украшенная флажком. По одному пассажиры поднимались в салон и через минуту выходили оттуда, направляясь опять к автобусной остановке.

- Пожалуйста, - подтолкнули под локоть Ивана.

Он пригнулся и шагнул вперед.

- С вас триста.

- Не понял...

- С вас - триста. Что тут непонятного?

- Но я же купил билет!

- Купили вы билет или не купили вы билет, не имеет никакого значения. Значение имеет выборка. По нашим данным, десять процентов пассажиров едут без билетов...

- Да они все едут без билетов! - поднял голос Иван.

- Не кричите, пожалуйста. Повторяю: по нашим данным десять процентов пассажиров едут без билетов. Штрафные санкции полностью покрывают ущерб, нанесенный государству, а также возможный ущерб в случае, если бы автобус не вышел на линию. Поэтому с вас - триста. Или ждем полицию и суд? Но тогда до суда вы будете вынуждены провести время в камере предварительного заключения.

- У меня только карточка, - сдался Иван.

Он, как ему показалось, стал что-то понимать.

- Карточка? - оживился сидящий сзади. - Карточка - это хорошо. Мы принимаем штраф в любой валюте. Вот вам переносной терминал, введите ваш пин-код.

Иван нажал в нужном порядке клавиши. Тут же сзади кто-то рванул его за ворот, так что он просто вывалился из машины, и автомобиль сразу прыгнул вперед, резко разгоняясь.

- Мои вещи!

На перекрестке из переулка вырвался бронетранспортер в полицейской яркой раскраске и подставил борт легковушке. Лязг сминаемого металла и хруст стекла заглушил крик Ивана. Да он и сам замолк в недоумении.

Выскочившие полицейские в черном споро вырвали дверцы автомобиля, вытащили оттуда контролеров, распластали у стены. Офицер прочитал вслух какую-то бумагу. Слышны были только отдельные слова: антикоррупционное... выборка... именем закона...

Раздался треск автоматных выстрелов.

К ошеломленному Ивану подошел полицейский:

- Прошу поставить свою подпись под протоколом.

- Но я иностранный гражданин!

- Какая разница? Закон - один для всех.

- Они украли мои вещи! - трясущейся рукой Иван показал на тела у стены.

- Ну, вот, видите, они за это и поплатились. Так поставьте свою подпись, пожалуйста, и можете продолжать движение.

И напоследок козырнул приезжему:

- Добро пожаловать на свободную землю!

-- Эпидемия

На улице солнце и тепло. А в большом зале бывшего колледжа сумрачно и нервно.

- Они здесь просто издеваются над нами! Родители принесли мне свежие фрукты...

- Какие?

- Да, какая тебе разница! Ну, яблоки всякие. У нас тут сад. Так эти забрали яблоки и окунули в бочку с хлоркой или еще какой заразой вонючей. Как будто это родители все зараженные, а не мы!

Карантин - слово красивое. А в жизни карантин совсем не хорош. Если в каком-то городе объявляется эпидемия, то первым делом надо отделить больных от здоровых. Потому что иначе просто никак, иначе смешаются, заболеют все - и конец тому городу. Как в Средние века, когда чума прошла по всей Европе. Как сто лет назад, когда новой чумой прошел незнакомый еще грипп.

А если этим здоровым надо ехать куда-то? Как раз, как в данном конкретном случае.

- Я же сюда только на каникулы приезжал. Теперь давно пора возвращаться. Дни уже тикают. Каждый день прогула лекций - это потом столько трудов! Ночами, блин, не спать! А они не пускают. Чего они ждут? Что я взбешусь и на проволоку брошусь?

- Ждут они, друг Василий, чтобы проявились первые признаки заражения. Вот, например, в случае холеры, помнится, держали нас на Югах взаперти две недели ровно. И если никто не заболевал, то тех, кто сидел в карантине, считали здоровыми. Их можно было под конвоем отвести к поезду или там к самолету - и ту-ту! Потому и передачи с воли дезинфицируют. А не просто так для собственного удовольствия и для смеха над тобой.

- И что нам - две недели теперь тут торчать?

- Ну, почему же именно две недели? Это же при холере - всего две. А тут, может, какая-то другая хитрая зараза. Сейчас же у нас в мире и радиация повышенная, и ультрафиолет, и загрязнение окружающей среды - вот вирусы всякие и мутируют. Я тебе скажу такую страшную вещь: есть, например, болезнь Крейтцфельдта-Якоба. Это когда твои мозги ссыхаются и - того. Так вот у этой болезни с длинным названием инкубационный период может и десять лет длиться.

- Ты сейчас смеешься, да? - Василий уже чуть не плакал. - Десять лет? Это, что, серьезно?

Студент. Второй курс престижного столичного университета. Всего лишь съездил на каникулы в родной город. И вот - нате вам. Ни вернуться вовремя, ни понять чего-то... Да еще и смеется этот тип. Вроде как учитель, что ли. Так в разговоре с ним мелькало. Или он сам - врач? Названия разные знает, пугает...

- Смеюсь, конечно, смеюсь. А кстати, знаешь, Василий, друже мой, какие признаки той страшной и долгой болезни? О-о-о... Это такая интересная штука. Я как-то читал, любопытствовал. Так вот, начинается все с изменения личности. Больной, например, собирал марки. Вдумчиво собирал. Коллекционировал. Изучал их. Менял на другие. Добывал какие-то редкости. Гордился растущей коллекцией. Всем показывал. И вдруг он забрасывает свои марки и совершенно перестает ими интересоваться. То есть, весь его интерес к хобби полностью теряется. Вот ты сам как, Вася, не чувствуешь пропажи интереса к хобби? Ладно, ладно, шучу... Ну, еще депрессия, все такое. В общем, ясно видимые изменения. И если кто здесь заметил за собой такое. Ну, или за кем-то еще... Понятно, да? Хрен мы тогда отсюда выберемся. Ни сейчас, ни через две недели, ни вообще. Потому что значит это, что мы тоже - больные. Зараженные. Вирусоносители. Вот такая вам, дети мои, политинформация...