Среди серых валунов (СИ)

-- Потому что я кое-чего не учёл, -- Коред вырвал Надью из размышлений. -- Людей. В Даф Курнаире сто двадцать тысяч жителей, а на пути в Дахкшер столько мелких поселений, трактиров, деревушек и лагерей, что можно сбиться со счету.

-- Это может статься проблемой? -- спросил Хёрб, наморщив лоб.

-- Да, может, -- покачал головой черноглазый. -- Ведь эта девка -- не одна такая. Пока мы будем волочиться по тракту, хорониться на постоялых дворах, скрываться в деревнях и ютиться под буреломом, тварь может найти себе занятие поинтереснее. Нет, она, конечно, продолжит преследовать нас, по пути находя для себя иные развлечения и отрезая члены иным кузнецам, но когда-нибудь и мы расслабимся. И вот тогда-то сволочь до нас доберётся.

Почесав бороду, Коред исподлобья глянул на Надью:

-- Нет, -- сказал он. -- С этим нужно разбираться быстро. Пока мы знаем, чего ждать, и как с этим бороться.

-- А мы знаем? -- подал голос Алистер, не слезая со своей белой кобылы. -- Лично я не имею ни малейшего понятия, с чем мы имеем дело. Знаю лишь, что оно любит калечить и нагонять ужаса.

-- Ты может, и не знаешь, -- ответил Коред. -- А вот я вполне уверен.

Коред замолчал, уставившись куда-то в небо. Надья поняла, что он о чём-то размышляет. Внезапно, в ней вспыхнула злость. Как же ей надоело, что кто-то постоянно принимает решения за неё! Всю жизнь её мать помыкала ей, как хотела, а теперь и этот черноглазый бродяга распоряжается её жизнью, совершенно не спросив её мнения. Уже готовая прокричать всё это в лицо Кореда, она осеклась: но ведь он делает это, чтобы спасти ей жизнь. Или нет? В мотивах черноглазого она разбиралась не лучше, чем в оружейном или банковском деле. Зачем он здесь: ради её защиты, ради убийства твари, напавшей на них, или и вовсе, по другой, неизвестной Надье причине? Одно Надья поняла чётко: Коред хочет убить то, что напало на деревню, а оно охотилось за ней. И потому она нужна черноглазому живой. Но станет ли он на её защиту, Когда тварь явится по её душу? Или она лишь приманка, подобно червю, коего рыбак насаживает на крючок, в надежде завлечь рыбу? "У рыбы во рту черви гибнут" -- напомнила себе Надья.

Она взглянула на Алистера. Чаровник тяжело молчал. Надья знала его недолго, но между ними сложились тёплые отношения. Достаточно ли они теплы для того, чтобы Алистер стал рисковать собственной жизнью ради неё? Ответа на этот вопрос у неё не было. Она вспомнила, как молодой ученик Кореда боролся за жизнь Йолима. Не желая отступать, пока есть хоть какая-то надежда, лекарь продолжал битву со смертью, пока не понял, что та проиграна. Но и это не гарантировало того, что за неё он будет драться столь же отчаянно. В конце концов, если Коред прикажет ему забыть о Надье, Хёрб может его послушать.

-- Я изучал эту местность, -- Алистер прервал образовавшуюся тишину. -- На тракте мы можем найти укрытие лишь за стенами гостиниц, покуда не доберёмся до ближайшего городка, а в лесу больше нет ни лесничих лачужек, ни охотничьих стоянок, известных мне. Но...

Чаровник поморщил лоб и продолжил:

-- В нескольких милях отсюда, в глухом лесу, есть старые руины. Я собирался изучить их, но тут случилось... всё это.

-- Что за руины? -- спросил Коред.

-- Всё что я знаю, что они там есть.

Надья, поняв о каких руинах они говорят, осмелилась открыть рот:

-- Я знаю об этом месте. В детстве мы с друзьями, исследуя лес, наткнулись на эти развалины и иногда играли там в прятки. Я рассказала об этом месте своей бабушке, и та поведала мне, что эти руины -- то немногое, что осталось от тех, кто жил здесь до основания Покоя Левиафана.

-- Пешибские постройки, -- задумался черноглазый. -- Значит, не все они рассыпались за прошедшее тысячелетие.

-- Пешибы жили здесь задолго до того, как прибывшие морем люди заложили первый камень Покоя, -- заметил Алистер. -- Сейчас от них остались лишь память, да записи в свитках. Если те руины и впрямь некогда принадлежали им...

Глаза чаровника загорелись. Для учёного, вроде него, подобная находка должна была быть на вес золота.

Черноглазый, словно сделав над собой невиданное усилие, обратился к Надье:

-- Расскажи мне об это месте.

Девушка слегка занервничала, ёрзая в седле. В последний раз она бывала там давно, ещё маленькой девочкой, бегающей босиком по холодным серым камням.

-- Ну, -- начала она. -- Когда я была маленькой, мы с друзьями забирались туда, чтобы поиграть и укрыться от взрослых глаз...

Коред отвернулся, закрыв лицо одной рукой. Надье перепугалась. Чем она могла расстроить его?

Хёрб, увидев всё это, вышел вперёд и мягко, со свойственным ему тактом сказал ей:

-- Наставник имел в виду, что ему не помешало бы знать о том, как выглядят эти руины? Насколько хорошо они сохранились? Если ли у них каменные стены, земляные провалы и подземные помещения?

Надья едва удержалась, чтобы не ударить по голове саму себя. Вот дура! И с чего она решила, что черноглазому будет интересно слушать о том, как они с Йолимом, Майей и Ориллом прятались за стенами и ногтями соскребали с камней разросшийся всюду зелёный мох?

-- Там есть стены, -- сказала она. -- Не меньше трёх, хотя каждая из них тут и там развалилась. Я помню, что там были каменные ступени, ведущие к какому-то заросшему плющом входу, но мы никогда не спускались вниз. Было страшно.

-- Далеко до них?

-- Миль восемь, если прямо от деревни. Отсюда, наверное, все шестнадцать.

-- В деревню мы возвращаться не будем, -- отрезал Коред. -- Поедем напрямик, через лес. Всем советую последовать моему примеру и отлить, я не собираюсь задерживаться по пути.

-- И давайте не мешкать, -- согласился с ним Алистер. -- Если будем столбом стоять на дороге, то дождёмся лишь темноты, из которой на нас кинется сама смерть.

Спустя пять минут все они снова оказались в седле. На этот раз Коред приказал Хёрбу ехать в хвосте. Сам черноглазый тронул пятками своего вороного и первым свернул с дороги, въехав в лесную чащу.

В лесу не было ни дорог, ни тропинок, но лошадей, казалось, это нисколько не волновало. Уверенно ступая по поросшей травой и кустарниками земле, они вереницей тянулись между деревьями. Бельчонок иногда останавливалась, чтобы пожевать растущий у земли куст, но Надья быстро одёргивала её. Не хватало ещё, чтобы Коред увидел, что она медлит, потакая своей кобыле.

Перед тем, как свернуть с дороги, Надья рассказала черноглазому, в какой стороне от деревни находятся искомые ими руины. Но даже для неё, всю жизнь прожившей в этом лесу, найти их отсюда было бы непросто. Коред же, думалось Надье, об этом вовсе не беспокоился. Он уверенно вёл вперёд своего вороного, иногда меняя маршрут. Пару раз им приходилось закладывать круги из-за глубоких лесных оврагов, но черноглазый тут же находил нужное направление.

Смотря на покачивающегося в седле Кореда, Надья размышляла над давно интересующим её вопросом. Несколько раз она порывалась задать его, но боялась, что ответ будет слишком ужасным.

Собрав всю смелость в кулак, она спросила:

-- Это существо, кто оно?

Недолго Коред молчал, а потом ответил, не оборачиваясь:

-- Я, кажется, велел молчать. Или моя память подводит меня? Хёрб, разве я не велел не открывать рта?

-- Велели, мастер, -- в голосе лекаря слышалась улыбка. -- Ровно до того момента, как вы сами не заговорите. Времена вашего запрета окончились у дороги.

Черноглазый покачал головой:

-- Если всё сложится удачно, то ты, девка, никогда не узнаешь, что это за тварь. А если нет, что же -- трупам знания без надобности. Но, коли тебе так не терпится окунуться в мир кошмаров, то говори с Хёрбом. А лучше заткнись.

Надья вопросительно обернулась на лекаря.

-- К сожалению, я не многое могу рассказать, -- заговорил Хёрб. -- И все сведения о нашем противнике довольно разрознены. За тот год, что мы идём по его следам, мы не смогли добыть достаточно информации. Впервые мы услышали о нём в предгорьях Апогелитты, когда местные племена поведали нам о смерти, что приходит из леса. Они рассказали нам историю, похожую на ту, что произошла с вами. Я не придал этому большого значения, в каждом углу свои басни, но наставник насторожился. Прошел не один месяц, прежде чем мы наткнулись на новое упоминание об этом существе: семья лесника была изуверски убита, тела были изуродованы, а младшая дочь и вовсе пропала. С тех пор мы выслушивали каждый шепот, каждый слух, в надежде найти хоть что-то, что поможет нам выйти на нашу цель. Тогда мы уже примерно понимали, с чем имеем дело. Вернее, это понимал мастер.