Живое золото (СИ)

Тело Андрея размякло и ослабело, желание сопротивляться и бороться за жизнь исчезло, хотя интеллект ещё продолжал фиксировать происходящее вокруг. Роботы взяли наследника под руки и повели куда-то по коридорам Хрустального дворца - бесконечно длинным, сменяющим друг друга, с множеством дверей.

В одну из дверей Андрей случайно заметил Вадима и Майю, сидевших перед большим синеватым экраном. Они о чём-то ожесточённо спорили. Чуткое ухо Рублёва услышало отрывки их диалога:

- Ну, Майка, решай сама, что делать. Наш Григорий скончался, страна без царя, вот-вот война начнётся. И охота тебе было программу выбора наследника настраивать! Выбрали бы кого другого, более готового...

- Не бойся, Вадька, всё под контролем. За мной большие люди стоят, без их ведома волос с головы ни у кого не упадёт. Надо только понять, что делать с наследником? Они тебе говорили? Он ведь не отвечает требованиям...

- Говорил я с ними, говорил. Тут случай тяжёлый. С наследником придётся разобраться особо...

Больше Рублёв не успел запомнить ничего. Сыворотка послушания окончательно парализовала его волю, и мозг подопытного погрузился в сон.

ВТОРОЙ ДИАЛОГ ВО ТЬМЕ

- Ну, и что нам теперь делать, Александр Люцианович? Прежний император в могиле, новый абсолютно не готов к власти, а атлантическая империя, как сообщает разведка, готовит вторжение... Далеко завёл нас ваш эксперимент, ой, как далеко!

- Не беспокойтесь, Сарториус. Всё под контролем. Запасов живого золота хватит, чтобы выиграть войну. Она даже пойдёт на пользу - новый государь начнёт правление с боевых действий, получит боевое крещение. Это повысит авторитет власти в глазах народа.

- А как вам тот факт, что господин Рублёв всё ещё ничего во власти не понимает? НИ-ЧЕ-ГО. Он слишком человек, чтобы стать правителем... Он всё ещё способен на любовь. Он боится одиночества. Он неравнодушен к людям. Правда, он не поддался на провокацию побегом, что уже хорошо... Но настоящий правитель должен быть другим. Он обязан отречься от всего земного. И от любви, и от людей, и от себя. Он должен стать роботом власти... как мы. Только тогда он овладеет Землёй. А Андрей - не робот. Его раздражаю даже я или наш милый Эмпедокл... Ему много ещё надо расти, чтобы всё понять...

- Он поймёт, Сарториус, не бойтесь. Поймёт. Но для этого ему надо умереть и воскреснуть. И желательно - не один раз. Мы его убьём... но не сильно. Потом - его родных. Потом - его страну. Всё, что он любит... А потом воскресим. И он научится смотреть на это сквозь пальцы. И думать только о главном - о Деле. О власти. О Живом Золоте.

- Ох, чувствую я, Александр Люцианович, - заведёте вы империю в тупик со своими планами... Но повинуюсь. Что мне остаётся делать. Я один решения принимать не могу. Вы первый архонт, что скажете - то и будет. Слушаю и повинуюсь.

ЧАСТЬ 2.

ВОЛЯ И ВЛАСТЬ

Человек - это надежда и нетерпение.

Солженицын. Архипелаг ГУЛаг.

БОГ ЛЮБИТ МОЛЧАЛИВЫХ

В ставке верховного главнокомандующего Атлантической армией проходил военный совет.

Большой зал, купол которого белыми сводами поднимался к небу, был залит рассеянным синим светом. Зал был пуст, только в середине его поднималось к куполу высокое чёрное безлистое дерево. Под ветвями этого дерева, перевернувшись вниз головой, как нетопыри, парили в воздухе руководители Атлантического войска: серый монах в капюшоне, светловолосая высокая женщина, чьё роскошное тело было прикрыто лишь тонкой золотой сетью, и низенький толстый клоун в пёстром цирковом костюме, с размалёванным лицом. Все они подобострастно смотрели на своего руководителя - маленького голого мальчика, по виду лет трех. Малыш парил в воздухе в позе восточного божества, но вниз головой. Сине-сиреневое сияние, заполнявшее зал, исходило именно от него.

- Сейчас для нас важно положение наследника престола, - начал ребёнок - неожиданно скрипучим, старческим голосом. - Как он там, держится? Я слышал, что его заключили в Ледяной дом... Это практически тюрьма. Там любой может сломаться... что, в принципе, нам и нужно.

- Да, ваше величество. Человек боится тюрьмы, потому что там он с правдой, с самой, наедине, - поддакнул клоун. - Там он мир голеньким, без прикрас, видит. И оттого с ума сойти может. Сумасшедший царь у противника - гарантия нашей победы, государь!

- Не торопитесь, Ох, - прервал его восторженную речь скрипучий голос младенца. - Ум герою вреден. Умный жизнью рисковать не будет, коня на скаку не остановит, в избу горящую не полезет. Коли бы все умные были, давно бы все избы погорели уже, и жили бы мы на пепелище, угли глодали... Так вот: если наследничек лишится разума, он станет смелее, и нам с ним - учитывая его тотальное превосходство в силах - трудненько справиться будет. У него Живое Золото, понимаете вы это? А с ним он легко недостаток интеллекта восстановит! А встряска в тюрьме пойдёт ему только на пользу...

- Да, ситуация трудная... Но в целом - расклад сил выявляет перевес в нашу пользу. Прежний император мёртв, новый - в темнице, где едва ли выживет... Нам его смерть не нужна, нам нужно его сумасшествие. Наши люди постараются, этого добьются. Другое дело - простой народ... Он достаточно обезволен, чтобы сдаться? Вы проверяли?

- Да, Ваше Величество, - медленно проговорила Эрис. - Мы поймали одного из последних англов, редкого упрямца. Месяц он сидел в наших казематах. Сначала молчал, но мы его разговорили. Если хотите, Ваше Величество, он расскажет вам всё о своей стране... Хотите?

- Да, хочу, хочу... - рассеянно буркнул младенец. - Введите языка!

Сверху, с высоты купола, на цепях спустилась металлическая клетка. В клетке сидел на корточках англ, голый, обросший рыжими волосами. На его лице и теле были видны свежие кровоподтёки. После долгого плена и пыток он больше походил на зверя, чем на человека... Только глаза пленника светились хищным, злым, непримиримым пламенем.

- Ну, как живёшь, Люций? Доволен ли обхождением нашим? - с маслянистой улыбкой на толстых губах начал вопрошать у него клоун.

- Всем доволен... - глухо, как из-под земли, проговорил англ. - Всем. Так доволен, что жить неохота. Израсходовало себя тело мое, в землю просится...

- Вот она, хорошая работа, - довольно протянул младенец. - Видна рука Оха. Осмеянием его пытали?

- Пытали, - весело хрюкнул клоун.

- А хохотином поили? Люди ведь после сей микстуры от смеха умирают...

- Поили, поили. Но он - видите ли - жив... Привык организм к хохотину. Зато без микстуры он всегда мрачен. Как сейчас, можете видеть...

- Вижу, вижу. Вдоволь англ отсмеялся. Ну, сейчас ему не до смеха будет. Сыворотку правды ему вкололи?

- Вкололи. Три дня детские слёзы собирали, чтоб лошадиную дозу сыворотки получить, - самодовольно протянула Эрис. - И ввели прямой инъекцией - в сердце. Теперь он всю правду нам скажет, всё, что думает, выдаст.

- Вот и славно. Скажи-ка нам, уважаемый, - Гольдмунд обратился к пленнику. - Мы вот собираемся одно мероприятие провести... войну, так сказать... на ваших землях. И нам знать надо одно - каков сейчас ваш народ? Население Поднебесной? Сильно оно, слабо? Хочет ли сражаться?