Замыкание (СИ)

Annotation

Лесунова Валентина

Лесунова Валентина

Замыкание

ЗАМЫКАНИЕ

Реалистический роман

"Что есть лучшего? - Сравнив

прошедшее, свести его с настоящим".

"Где начало того конца, которым

оканчивается начало?"

Козьма Прутков

Часть I

В индустриальном пейзаже

Женское

Сначала отказалась - конец учебного года, какая встреча. Хочется тишины, покоя, нервы измочалились в хлам. Правда, не так, как раньше, когда после уроков трясло, будто обмотали проводом и пустили ток высокого напряжения.

Помогает опыт, ведь спокойствие - гарантия успеха, как в снайперском деле. Хотя бывает: то в жар, то в холод бросает, может, и климакс, пора, но от понимания этого не легче. Яков готовил на ужин ее любимые винегрет и рыбу в кляре, но есть не хотелось, предлагал для аппетита сухонькое винцо, но от него болела голова. Она мечтала о летних каникулах не меньше школьников.

- Давно не виделись, одна работа, так нельзя, сколько той жизни осталось. Кафе для деловых - спокойнее не бывает, кормят неплохо. Да оторвись ты от дома, в конце концов, неужели муж не надоел? Выпьем по пивку, расслабимся, - вводила в транс Марго.

На Софьино: нет времени, такая загруженность, ведь это школа, свободное время будет на пенсии, - возражала: "Не забывай, у тебя всегда есть шанс спрыгнуть с воза образовательной системы. Чай не при феодализме и ты не крепостная". Жизнеутверждающая перспектива манила светлым будущим, Софья теряла бдительность и попадалась.

Раньше Яков всерьез принимал их долгую дружбу, но все чаще умильно улыбался, слушая ее жалобы. "Женщины такие забавные", - восхищался он, лицо светлело и разглаживалось, как будто сюсюкал с младенцем.

Когда-то злился: "Вас трудно понять, сами по доброй воле портите себе жизнь, зачем встречаться, если ссоритесь", и она в очередной раз давала себе слово: все, никаких подруг. От них никакой радости. А вскоре приходилось оправдываться: что делать, друзей не выбирают.

Ведь знала, что крылатые фразы раздражали мужа, "мешали ясности мысли", и он умолкал. Когда же возвращался к теме дружбы и в ответ слышал: "Да, я понимаю, скажи, кто твой друг, но мы прошли земную жизнь давно за половину бок о бок", - бросил это неблагодарное занятие.

Теперь только умилялся, когда она пыталась объяснить, почему продолжает встречаться с Маргаритой, настаивающей, чтобы ее называли Марго, после того, как она чуть ли ни в Англию послала свой плевок на генетическую экспертизу. По почте пришла распечатка на плохой бумаге с нечетким шрифтом и ошибками. Вместе расшифровали текст, и оказалось, что в ней корни королевы Марго, так и написано. Дурища предпенсионного возраста радовалась как подросток, и все повторяла: недаром родители назвали ее так, нет, недаром, все в мире взаимосвязано, и ни один волос не упадет с головы без воли божьей.

Тоже когда-то учила школьников русскому языку и литературе и, получив второе высшее, недолго преподавала историю. При современных предпочтениях перспективная профессия, и не такая замороченная, как у филологов: вбивать в головы школьникам правила одного из самых сложных языков мира. Самое бесполезное занятие.

Софья не понимала: ладно, язык, но почему история перспективнее литературы? Как их можно сравнивать: литература на века, а история постоянно переписывается. Ненадежный фундамент, как у здания на топком болоте. Будешь за красных, белые расстреляют, будешь за белых, красные приговорят.

Яков пожимал плечами, сейчас главное - разбираться в экономике. Но как ни пытался ей втолковать законы экономики, ничего общего не имеющие с моралью, она не понимала. Есть добро, а есть зло, и нет других законов, как нет летающих тарелок, нечистой силы и прочих представителей параллельного мира. И параллельного мира тоже нет.

С утра еще колебалась, еще думала, но когда Марго позвонила на перемене напомнить о встрече, уж раскошелится, накормит, кухня неплохая, но и цены соответствующие, - окончательно согласилась. Посидеть в кафе за счет прижимистой подружки заманчиво. Хотя просто так за красивые глаза она копейки не потратит. Все понимала и поехала.

До центра пришлось телепаться в переполненном троллейбусе, зато остановка напротив кафе, только дорогу перейти.

Некоторое время созерцала окна и бетонные проемы, густо заклеенные красочными объявлениями. Название заведения затерялось, но она упорно искала, пока не обнаружила черно-белую вывеску, запомнилось смутно: то ли "Визит", то ли "Визави", а то и вовсе "Дежавю".

В зале облицовка стен имитировала багрово-кирпичную кладку, как в пыточных застенках, она почувствовала себя неуютно.

Столики по периметру стен отделялись перегородками и со стороны зала были заставлены крупнолистными и пальмоподобными растениями в громоздких горшках с глазурью, зеленой и коричневой, и рисунок - неудобоваримая смесь виноградных гроздей в окружении клякс и путаных линий. Горшки формой напоминали урны для мусора. Дизайнерская мысль на редкость неуютного интерьера была неясна, разве чтобы клиенты долго не засиживались.

За ближайшей перегородкой женщина и мужчина уткнулись в ноутбуки, рядом в высоких стаканах - черный кофе и скукоженные коржики на тарелках.

Марго выпрыгнула из самого темного угла и над густой растительностью замахала руками, ведьма как есть ведьма в лесу.

Худая, сутулая и губастая, и ножки в модных сапожках. Софья боком протиснулась между кустами, с сапожками не ошиблась: действительно, модные, традиционный свитер под горло и короткая юбка в складку.

- Как тебе здесь? Правда, классно? - Марго окинула ее цепким взглядом.

Мужчина за перегородкой, молодой, стильный, с интересом посмотрел на Софью. И без того сиротское лицо подружки усохло, она о чем-то громко заговорила, но мужчина на нее не взглянул.

- Садись, что стоишь столбом, - грубо приказала она.

Софья села, и мужчина пропал.

- Пытать не будешь? Суп из рыбьих голов и черствый коржик есть отказываюсь.

Из-за перегородки донеслось хмыканье, сочный баритон призвал официанта. Марго привстала, вытянув шею.

- Уходит, - прокомментировала она. - Увы, флирт отменяется, твой старый муж может спать спокойно.

Заказ ждали недолго, официант принес на подносе в общепитовских тарелках пиццу с сырной пересушенной коркой, и темное пиво в кружках. Софья любила такое пиво, хотя в большом количестве от него болела голова, как от красного вина.

Марго придвинула тарелку и стала энергично нарезать крупными кусками пиццу. Но ела неохотно, с опаской, будто боялась отравы.

В легком подпитии, ожидая кофе, эклеры уже принесли, Софье интерьер уже не казался неуютным:

- Как в номерах, - засмеялась она, оглядываясь, - Сунешь официанту доллар и занимайся, чем хочешь.

- Опытная, - Марго иронически прищурилась.

Неправда, но приятно ощущать себя просто женщиной. Полноте ощущения мешал не разгаданный пока подтекст встречи, голубой с хрустальными переливами взгляд подруги щурился в ожидании. Ждать пришлось недолго.

- Ты не в курсе, Григ женился? - Марго уставилась на нее как следователь НКВД.

Глаза в глаза, сцепились, кто первый не выдержит. Софья часто-часто заморгала, но отвечать не спешила: пусть понервничает. Можно напустить тумана, смутиться, покраснеть, - сумеет, эмоции под контролем. Научилась легким взмахом руки, слегка подняв бровь, заставить, чтобы ее слушали на уроке. Как крайняя мера, отвернуться к окну, сложив на груди руки в позе Наполеона, добиться такой тишины, что сама пугалась, не сбежал ли весь класс, - резко оборачивалась и натыкалась на виноватые лица учеников.