1Когда твой Карл, прекрасная Клеменца [1353],
Мне пролил свет, он, вскрыв мне, как вражда
Обманет некогда его младенца, [1354]
4Сказал: «Молчи, и пусть кружат года!»
И я могу сказать лишь, что рыданья
Ждут тех, кто пожелает вам вреда.
7И жизнь святого этого сиянья
Опять вернулась к Солнцу, [1355]им полна,
Как, в мере, им доступной, все созданья.
10Вы, чья душа греховна и темна,
Как от него вас сердце отвратило,
И голова к тщете обращена?
13И вот ко мне еще одно светило [1356]
Приблизилось и, озарясь вовне,
Являло волю сделать, что мне мило.
16Взор Беатриче, устремлен ко мне,
В том, что она с просимым согласилась,
Меня, как прежде, убедил вполне.
19«Дай, чтобы то, чего хочу, свершилось,
Блаженный дух, — сказал я, — мне явив,
Что мысль моя в тебе отобразилась».
22Свет, новый для меня, на мой призыв,
Из недр своих, пред тем звучавших славой,
Сказал, как тот, кто щедрым быть счастлив:
25«В Италии, растленной и лукавой,
Есть область от Риальто до вершин,
Нистекших Брентой и нистекших Пьявой; [1357]
28И там есть невысокий холм [1358]один,
Откуда факел снизошел, грозою
Кругом бушуя по лицу равнин. [1359]
31Единого он корня был со мною;
Куниццой я звалась и здесь горю
Как этой побежденная звездою.
34Но, в радости, себя я не корю
Такой моей судьбой, хоть речи эти
Я не для вашей черни говорю.
37Об этом драгоценном самоцвете, [1360]
Всех ближе к нам, везде молва идет;
И прежде чем умолкнуть ей на свете,
40Упятерится этот сотый год: [1361]
Тех, чьи дела величьем пресловуты,
Вторая жизнь [1362]вослед за первой ждет.
43В наш век о ней не думает замкнутый
Меж Адиче и Тальяменто [1363]люд
И, хоть избит, не тужит ни минуты.
46Но падуанцы вскорости нальют
Другой воды в Виченцское болото,
Затем что долг народы не блюдут. [1364]
49А там, где в Силе впал Каньян, есть кто-то,
Владычащий с подъятой головой,
Кому уже готовятся тенета. [1365]
52И Фельтро оросит еще слезой
Грех мерзостного пастыря, столь черный,
Что в Мальту [1366]не вступали за такой.
55Под кровь феррарцев нужен чан просторный,
И взвешивая, сколько унций в ней,
Устал бы, верно, весовщик упорный,
58Когда свой дар любезный иерей
Преподнесет как честный враг крамолы;
Но этим там не удивишь людей. [1367]
61Вверху есть зеркала (для вас — Престолы),
Откуда блещет нам судящий бог;
И эти наши истины глаголы». [1368]
64Она умолкла; и я видеть мог,
Что мысль она к другому обратила,
Затем что прежний круг ее увлек.
67Другая радость, [1369]чье величье было
Мне ведомо, всплыла, озарена,
Как лал, в который солнце луч вонзило.
70Вверху весельем яркость рождена,
Как здесь — улыбка; а внизу мрачнеет
Тем больше тень, чем больше мысль грустна. [1370]
73«Бог видит все, твое в нем зренье реет, —
Я молвил, — дух блаженный, и ничья
Мысль у тебя себя украсть не смеет.
76Так что ж твой голос, небо напоя
Среди святых огней, [1371]чей хор кружится,
В шести крылах обличия тая,
79Не даст моим желаньям утолиться?
Я упредить вопрос твой был бы рад,
Когда б, как ты в меня, в тебя мог влиться».
82«Крупнейший дол, где волны бег свой мчат, —
Так отвечал он, — устремясь широко
Из моря, землю взявшего в обхват,
85Меж розных берегов настоль глубоко
Уходит к солнцу, что, где прежде был
Край неба, там круг полдня видит око. [1372]
88Я на прибрежье между Эбро жил
И Магрою, чей ток, уже у ската,
От Генуи Тоскану отделил. [1373]
91Близки часы восхода и заката
В Буджее и в отечестве моем, [1374]
Согревшем кровью свой залив когда-то. [1375]
94Среди людей, кому я был знаком,
Я звался Фолько; и как мной владело
Вот это небо, так я властен в нем;
97Затем что не страстней была дочь Бела,
Сихея и Креусу оскорбив, [1376]
Чем я, пока пора не отлетела,
100Ни родопеянка, с которой лжив
Был Демофонт, [1377]ни сам неодолимый
Алкид [1378], Иолу в сердце заключив.
103Но здесь не скорбь, а радость обрели мы
Не о грехе, который позабыт,
А об Уме, чьей мыслью мы хранимы.
106Здесь видят то искусство, что творит
С такой любовью, и глядят в Начало,
Чья благость к высям дольный мир стремит.
109Но чтоб на все, что мысль твоя желала
Знать в этой сфере, ты унес ответ,
Последовать и дальше мне пристало.
112Ты хочешь знать, кто в этот блеск одет,
Которого близ нас сверкает слава,
Как солнечный в прозрачных водах свет.
115Так знай, что в нем покоится Раава [1379]
И, с нашим сонмом соединена,
Его увенчивает величаво.
118И в это небо, где заострена
Тень мира вашего, [1380]из душ всех ране
В Христовой славе принята она.
121Достойно, чтоб она среди сияний
Одной из твердей знаменьем была
Победы, добытой поднятьем дланей, [1381]
124Затем что Иисусу [1382]помогла
Прославиться в Земле Обетованной,
Мысль о которой папе не мила. [1383]
127Твоя отчизна, стебель окаянный
Того, кто первый богом пренебрег [1384]
И завистью наполнил мир пространный,
130Растит и множит проклятый цветок, [1385]
Чьей прелестью с дороги овцы сбиты,
А пастырь волком стал в короткий срок.
133С ним слово божье и отцы забыты,
И отдан Декреталиям весь пыл, [1386]
Заметный в том, чем их поля покрыты. [1387]
136Он папе мил и кардиналам мил;
Их ум не озабочен Назаретом,
Куда раскинул крылья Гавриил. [1388]
139Но Ватикан и чтимые всем светом
Святыни Рима, где кладбище тех,
Кто пал, Петровым следуя заветам,
142Избудут вскоре любодейный грех». [1389]