Избранная проза

     Двор подметя288

     Шагнул за ворота, но ива у храма

     Уронила листву.

     Подойдя к границе Этидзэн, я сел в лодку в бухте Ёсидзаки и, оттолкнувшись шестом, поплыл к Сосне на Перекате - Сиогоси-но мацу.

     Ночь напролет

     Буря волны вздымает.

     И лунный свет

     Стекает

     капля за каплею

     С веток сосны Сиогоси.

     Сайге289

     Одной этой песней исчерпана красота многих видов. Добавлять к ней еще хоть слово - все равно, что отращивать ненужный палец290.

     Со старцем из монастыря Тэнрюдзи в Маруоке меня связывало давнее знакомство, поэтому я решил навестить его. Кроме того, некто Хокуси из Канадзавы, намереваясь проводить меня, дошел вместе со мной как раз до этого места. В пути он не пропускал ни одного живописного вида, размышлял обо всем увиденном и время от времени делился со мной своими прекрасными замыслами. Теперь же пришла пора прощаться, и я сказал:

     Исписанную

     Бумагу срываю с веера.

     Печаль расставанья.

     Пройдя пятьдесят те по горной тропе, посетил монастырь Эйхэйдзи. Это обитель учителя Догэна. Наверное, он руководился самыми благородными побуждениями, оставляя память о себе здесь, в далеких горах, на расстоянии тысячи ри от столицы.

     Фукуи в трех ри отсюда, поэтому после ужина снова двинулся в путь, но в наступающих сумерках продвигался весьма неуверенно. В Фукуи живет старик-отшельник по имени Тосай. Однажды, не помню точно в каком году, он приехал в Эдо нарочно, чтобы навестить меня. Было это давно, лет десять с лишним тому назад. Стал я расспрашивать о нем: очень ли одряхлел, да и жив ли вообще, и мне сказали, что он в добром здравии, и указали место, где он живет. Свернув в сторону от шумных городских улиц, я подошел к бедной хижине: по стенам вились стебли «вечернего лика» и луффы, «петушиные гребни» и кусты кохии прятали от взора калитку. «Да, это здесь», - подумав, я постучал в дверь, и на стук вышла какая-то невзрачная женщина. «Откуда изволит пожаловать почтенный монах? - спросила она. - Хозяин ушел к одному человеку, живущему по соседству. Коли есть у вас какое дело, вы можете найти его там». Было ясно, что это жена Тосая. Домик же был таков, какие описывают в старинных повестях. В конце концов, мне удалось разыскать старца, и я провел в его доме две ночи, затем продолжил свои путь, рассчитывая полюбоваться полной луной в гавани Цуруга. Тосай пожелал сопровождать меня и, забавно подоткнув подол своего платья, бодро двинулся вперед, показывая мне дорогу.

     Скоро вершина Белого корня - Сиранэ-га такэ исчезла из виду и впереди показалась вершина Хина-га такэ. Перешли через мост Асамудзу, и вот он - тростник у залива, уже весь в метелках. Миновали Соловьиную заставу - Угуису-но сэки, прошли через перевал Юноо, послушали первые крики гусей в горах Каэруяма у замка Хиути и, на четырнадцатый день к вечеру добравшись до гавани Цуруга, позаботились о ночлеге. В ту ночь луна была особенно яркой. «Наверное, и завтра ночью будет так же», - предположил я, но хозяин ответил: «В наших северных краях трудно предугадать, какова будет следующая ночь ясная или пасмурная», и угостил нас вином, после чего мы отправились поклониться святилищу Кэи. Там находится усыпальница государя Тюай291. Благоговейный трепет охватывает при виде древних храмовых стен, лунный свет льется сквозь ветви сосен, и белый песок перед святилищем сверкает, словно покрытый инеем. «Давным-давно Второй патриарх, преподобный Таа, дать изволив вели кий обет, собственноручно скосил траву вокруг святилища, принес камни и песок, высушил болота, избавив таким образом приходящих сюда паломников от дорожных невзгод. Так и повелось с тех пор приносить к святилищу белый песок292. Это называется «принос песка"», вот что рассказал мне хозяин постоялого двора.

     Блики светлой луны

     На песке, принесенном сюда

     Святыми отцами.

     На пятнадцатый день, как и предсказывал хозяин, пошел дождь.

     Полнолуние.

     Но погода на севере

     Так переменчива.

     На шестнадцатый день небо прояснилось, и, решив набрать пурпуровых ракушек293, мы сели в лодку и направили ее к Цветному побережью - Иро-но хама. Если плыть по морю, то это в семи ри от Цуруга. Человек, которого звали Тэнъя, любезно позаботился о том, чтобы подготовили коробки с едой и бамбуковые сосуды с вином, приказал множеству слуг сопровождать нас, и, влекомые попутным ветром, мы добрались в мгновение ока. На побережье среди редких рыбацких хижин одиноко стоит храм Хоккэдэра. Там мы выпили чаю, подогрели сакэ, и это помогло справиться с тоской, которую навевали наступающие сумерки.

     Как же тоскливо!

     Этот залив не уступит и Сума

     Осенней порой.294

     Отхлынет волна

     Вперемешку с ракушками - сор

     Из лепестков хаги.

     Я попросил Тосая записать все, что произошло в тот день, записи эти мы оставили в храме.

     Роцу встретил меня в Цуруга, чтобы вместе идти в Мино. Наняв лошадей, мы добрались до Оогаки, где встретились с пришедшим из Исэ Сора, а скоро, подгоняя коня, появился Эцудзин, и мы собрались в доме у Дзёко. И днем и ночью навещали меня старинные друзья: Дзэнсэн, отец и сын Кэйко и многие другие. У меня возникло чувство, будто я вижу людей, которые, давно покинув этот мир, возродились в ином обличье, отчего было и радостно, и немного грустно. Дорожная усталость еще не покинула меня, но поскольку шел уже шестой день Долгой луны, я снова сел в лодку, надеясь успеть поклониться святыням Исэ295.

     На две половинки

     Заспалась ракушка. В Футами

     Уходит осень.196

     ЗАКЛЮЧЕНИЕ

     И пресно-сухое и сочно-яркое, и могучее и эфемерное многое прошло перед взором учителя, когда путешествовал он по северным тропам: беспечно пускаясь в путь, восторженно хлопал п ладоши, опуская голову на изголовье, запечатлевал увиденное в душе. Иногда надевал плащ и шел вперед, влекомый духом странствий, иногда, присев у дороги, наслаждался прекрасным видом. И так, сотней разных чувств обуреваем, русалочьим жемчугом слез смачивал кисть. И это все - странствия, это вместилище дарований! Жаль одного - что оказался человек этот слишком слаб и что прибавилось у него в бровях седины.