История Александра Македонского

|цгда царь продолжал: «Насколько же больше; я взволную ванн души, если назову зачинщиков столь великого преступления. 1 псе еще опасаюсь упоминать их и не называю их имена, буд-ч) -то может их спасти. 4. Но память о прежнем моем распо-'пжении н ним нужно преодолеть и раскрыть перед вами заго-р бесчестных людей. Ибо как можно умолчать о столь венком нечестии? Парменион, при своем возрасте, получивший так много милостей от меня и моего отца, старейший из наших друзей, стал во главе такого преступления. 5. Его орудие — Филот сплотил против моей жизни Певколая и Деметрия п того Димна, тело которого вы видите перед собой, и других, сраженных таким же безумием».

0. Со всех сторон раздались крики негодования и скорби, iK всегда бывает в толпе, и особенно у солдат, если они воз-/ждены усердием или гневом. 7. Затем приводят Никомаха, гбалина и Метрона, и. они повторяют то, что каждый, из них юбщал. Но никто из них не назвал среди заговорщиков Фило-I, Итак, солдаты, подавив свое негодование, молча выслушали шла, доносчиков. 8. Тогда царь продолжал так: «Что же вы мажете о человеке, скрывшем сделанное ему сообщение о столь важном деле? Смерть Димна показывает, что оно не было напрасным. 9. Кебалин не побоялся иыток, принеся непроверенные известия, а Метрон так торопился облегчить свою душу, о 10 пробился даже туда, где я мылся. 10. Один Филот ничего iu' боялся и ничему не верил. Какая сила духа! Взволнует ли и кого человека опасность, грозящая царю? Изменится ли он лице, выслушает ли внимательно вестника столь тревожных бытии? 11. Несомненно, его молчание скрывает преступные мыслы; страстная жажда царской власти толкнула его на ве-ингайшее нечестье. Его отец правит Мидией; сам он имеет бла-

даря мне большое влияние среди, моих полководцев, но до-мгается большего, чем может охватить. 12. Он смеется даже

над моей бездетностью. Но ошибается Филот, ибо вы.' мои дети, родичи и кровные братья; с вами и я не могу быть одинок».

13. Затем царь прочитал перехваченное письмо Пармениона |. его сыновьям Никанору и Филоту, не дававшее, однако, пово-|.а к более серьезным подозрениям, 14. Именно в нем было сказано: «Сначала позаботьтесь о себе, затем о своих; так мы до-

I игнем| желаемого». 15. И царь добавил, что это написано так, мо если попадет к сыновьям, будет понято правильно, а если "удет перехвачено, введет неосведомленных людей в заблуждение. 16. Затем он продолжал: «Но могут сказать, что Димн, пе-рпгнсляя всех заговорщиков, не назвал Филота. Это, однако, признак не его невиновности, но его силы, ибо настолько, боя-чись его даже те, кто мог его выдать, что, признавшись сами, in- упомянули о нем. Да и вся его жизиь выдает его. 17. Он присоединился как друг и союзник к Аминте, моему родственнику, составившему в Македонии бесчестный заговор против меня, он выдал сестру замуж за злейшего моего врага Аттала.

18. Когда я написал ему по праву столь близкой дружбы о данном мне оракуле Юпитера-Аммона, он имел дерзость ответить, что поздравляет меня с принятием в сонм богов, но жалеет тех, кому придется жить под властью превысившего удел человека. 19. Это признаки того, что душа его давно отдалилась от меня и завидует моей, славе. Но все это, о воины, пока было можно, я скрывал в душе. Мне казалось, что я оторву кусок своей плоти, если перестану ценить тех, на кого возлагал столько надежд. 20. Но теперь требуют наказания уже не дерзкие речи: дерзость перешла со слов на мечи. Мечи же, если вы верите мне, Филот отточил против меня, и если он сам довел до этого, куда же мне обратиться, о воины? Кому доверить свою жизнь? 21. И я поставил его во главе конницы, лучшей части моей армии, состоящей из самых знатных юношей, я доверил его попечению мою жизнь, надежды, победу. 22. Его отца я поднял на такую же высоту, на1 какую вы подняли меня. Я отдал под его власть Мидию, богаче которой нет другой страны, и много тысяч сограждан и союзников., Но там, где я искал помощи, возникла опасность. 23. Насколько лучше для меня было бы пасть в сражении добычей врага, а не жертвой своего соплеменника! Теперь, избегнув опасностей, которых я боялся, я встретился с такими, которых не должен был бояться. 24. Вы обычно просите меня, воины, беречь свою жизнь. И вы можете сохранить мне ее, посоветовать, что мне делать. К вам и ваше му оружию прибегаю я за спасением; я не хочу жить лротн» вашей воли, если же вы хотите этого, то я должен быть ото мщен».

25. Затем он велит вывести Филота со связанными за спи ной руками и покрытого изношенным плащом. Было видно, что люди тронуты жалким видом того, на кого так недавно смог рели с завистью, 26. Только вчера видели его командиром кон ницы, знали, что он был на1 пиру у царя, и вдруг увидели ег не только обвиненным, но и осужденным, и даже связанным 27. Вспомнили также судьбу Пармениона, столь славного пол ководца, уважаемого гражданина, который, потеряв двоих сы новей, Гектора и Никанора, заочно будет судим вместе с пос ледннм сыном, сохраненным ему судьбой. 28. Но вот Аминтц, одни из полководцев царя, вновь; возбудил собрание, склонно*-к милосердию, резким выступлением против Филота. Он сказа,1! что их предали варварам, что никто не вернется на родину i своей жене и родным, но что, подобно телу, лишенному голови жизни, имени, они будут игралищем в руках своих врагов i чужой стране. 29. Речь Аминты была не так приятна царю, ка-тот надеялся, нбо, напомнив солдатам об их семьях и родне-стране, он сделал их менее усердными к совершению предсто i щих подвигов.

30. Затем Кен, хотя и был женат на сестре Филота, обвишг его сильнее всех остальных, крича, что он предатель царя, стра ны, войска, и, схватив лежащий у ног камень, собрался бр 132

1'ить в него, чтобы, как думали многие, спасти его от пыток. Ч. Но царь удержал его руку, сказав, что надо дать обвиняемому возможность высказаться и что он не позволит судить его по-другому. 32. Но Филот, когда ему приказали говорить, то Hi подавленный сознанием своей вины, то ли пораженный угрожающей ему опасностью, не осмелился ни поднять глаз, ни открыть рта. 33. Затем, обливаясь слезами, он потерял сознание н упал на руки державшего его воина, а когда его слезы были душены его плащом, он вновь обрел дыхание и голос и, каза-мсь, собрался говорить. 34. Тогда царь, пристально посмотрев н 1 него, сказал: «Судить тебя будут македонцы, я спрашиваю, "Удешь ли ты говорить с ними на своем родном языке?» На это Филот ответил: 35. «Кроме македонцев есть много других, ко-юрые, я думаю, лучше поймут меня, если я буду говорить на | ом же языке, на каком говорил и ты, и не ради чего другого, | ак быть понятым большинством». 36. Тогда царь сказал: «Витте, какое отвращение у Филота даже к языку его родины? 1 п один пренебрегает его изучением. Но пусть говорит, как ему юдно, помните только, что нашими обычаями он пренебрегает i.ik же, как и нашим языком». С этими словами царь покинул юбрание.

ГЛАВА 10

1. Тогда Филот сказал: «Невинному легко найти слова, ненастному трудно соблюсти меру в словах. 2. Поэтому я, сохра-я чистую совесть и подавленный тяжелыми обстоятельства-и|, не знаю, как связать мои чувства с моим положением. 3. От-.тствует лучший мой судья; я не знаю, почему он сам не; захо-п'л выслушать меня, ибо, клянусь богами, выслушав обе сторо-"ij, ои может как осудить, так и оправдать меня; но не будучи 'челушан, я не могу быть заочно и оправдан, раз я уже осуж-

и им лично. 4. И хотя человеку, закованному1 в цепи, защи-1 п'ься не только излишне, но и опасно, так как он уже не из-

тает, а будто бы обвиняет своего судью; но поскольку мне

толено говорить, я не буду молчать и не дам подумать, 410 •сужден и своей совестью. 5. Я сам не вижу, в чем меня мож-

обвинить: никто не назвал меня среди заговорщиков. Нико-ч ничего не сказал обо мне. Кебалин не мог знать больше ю, что слышал. И все же царь верит, что я — глава загово-4 6. Неужели Димн мог пропустить имя того, за которым сле-нал? Он должен был, хотя бы н ложно, назвать меня при вопро-об участниках заговора, чтобы легче убедить того, кто его ис-тывал. 7. Ведь он пропустил мое нмя не после раскрытия вступления; тогда могло бы показаться, что он щадит союз-кп. Никомах донес о тех, кто, как он думал, не выдаст своей "'ты, но, назвав всех остальных, одного меня пропустил. Прошу вас, воины-товарищи, сказать, что если бы Кебалин