К себе самому

2. Можно ли истребить основоположения как-нибудь иначе, кроме как путем угашения соответствующих каждому из них представлений, постоянно оживлять которые – в твоей власти? Я могу судить об этой вещи так, как должно судить о ней, а если могу, что же я беспокоюсь? То, что вне моего разумения, вообще ничто для моего разумения. Уясни это и будь прям. Тебе еще можно начать новую жизнь. Взгляни на вещи опять так, как начинал смотреть, потому что обновление – в этом.

3. Бесцельная суета процессий, театральные действа, стада крупного, стада мелкого скота, вооруженные схватки – кость, брошенная собачонкам, корм – в садок для рыбы, муравьиная кропотливая работа и таскание тяжестей, снование испуганных мышек, дерганье привязанных за нитку кукол. Поэтому нужно среди всего этого стоять благожелательно и не фыркать от недовольства, сознавая, однако, что каждый достоин того, чего достойно то, о чем он хлопочет.

4. В том, что говорится, нужно следить за каждым словом, а в том, что происходит, – за каждым движением, и во втором случае сразу смотреть, к какой цели это направлено, а в первом – улавливать, каков смысл обозначаемого [словом].

5. Достаточно ли мне моего разумения для этого дела или нет? Если достаточно, воспользуюсь им для дела как орудием, данным природой целого; если же недостаточно – либо уступлю тому, кто может совершить дело лучше, либо, если другому это не подходит, сделаю сам, как могу, призвав на помощь того, кто, воспользовавшись моим руководящим началом, сделает то, что в данный момент своевременно и полезно для общности. Ведь что бы я ни делал сам или с другим, следует стремиться лишь к тому, что полезно для общего блага и хорошо сочетается с ним.

6. Сколько людей, пользовавшихся громкой славой, уже предано забвению, и сколько тех, которые их прославляли, давным-давно нет!

7. Не стыдись принимать помощь, ведь твоя задача – как у воина при штурме крепостной стены: выполнять поставленное перед тобой задание. Что ж, разве нельзя с другим взойти на башню, если один ты не в состоянии из-за хромоты сделать это?

8. Будущее пусть не смущает тебя. Ведь если будет нужно, ты достигнешь его, имея при себе тот же самый разум, который служит тебе в настоящем.

9. Все сплетено друг с другом, и связь эта священная, и почти ничто не чуждо друг другу. Ведь все сопоставлено и соподчинено и вместе созидает порядок в одном и том же мире. Да и мир составлен один из всех частей, и бог один во всем, и естество одно, и закон один, разум же у всех мыслящих существ общий и правда одна, если и назначение возникших из одного источника и причастных одному и тому же разуму существ – одно.

10. Все материальное очень быстро растворяется в естестве целого, а все причинное очень быстро принимается обратно в разум целого, и память обо всем очень быстро погребается в вечности.

11. Для разумного существа действовать согласно природе и согласно разуму – одно и то же.

12. [Будь] правым, а не исправляемым.

13. Подобно тому как в объединенных [телах отдельные] члены тела, так и разумные существа предназначены, несмотря на разделенность, для некоей одной деятельности. Понимание этого усилится у тебя еще больше, если почаще станешь говорить себе: я – член соединения разумных существ. Если же ты считаешь себя частью потому [только], что ты – буква «с» в слове «часть», то еще не от [всего] сердца любишь ты людей, еще не радует тебя только само благодеяние, еще делаешь ты его только как должное, а не как благодетельствующий себе же самому.

14. Пусть какое угодно внешнее препятствие возникает перед тем, что может от этого препятствия пострадать. Ведь потерпевшее и будет жаловаться. Я же, если не признаю случившееся злом, уже не терплю вреда. Не признавать же – в моих силах.

15. Что бы ни делал или ни говорил кто-нибудь, мне самому нужно оставаться добрым. Как если бы золото, или смарагд, или пурпур всегда говорили так: «Что бы ни делал или ни говорил кто-нибудь, а мне нужно оставаться смарагдом и сохранять свой цвет».

16. Руководящее начало само не причиняет себе беспокойства, например, не устрашает себя самое, не печалит, не вызывает в себе влечения к желанному. Если же кто-нибудь другой может напугать или опечалить его, пусть пробует. Ведь само оно в своем суждении не согласится на такое видоизменение себя. Жалкое тело, если может, пусть само заботится о том, как бы не пострадать от чего-нибудь, и пусть само говорит, если от чего-нибудь страждет, и душоночка пусть нисколько не страдает от того, что вызывает страх, печаль, вообще все то, признанием чего она распоряжается, ведь ты сам не уступишь такому ее суждению. Не нуждается ни в чем, пока следует своей природе, руководящее начало, если только не создает самому себе потребность в чем-либо, и по той же самой причине не знает оно ни беспокойства, ни препятствий, если само себя не беспокоит и не чинит себе препятствий.

17. Благоденствие – это благой демон или жизнь под руководством благого демона [119]. Тогда что ты здесь делаешь, представление? Уходи, богом тебя прошу, откуда пришло: не нужно ты мне. Ты пришло по давней своей привычке – не гневаюсь на тебя, но только уходи.

18. Кто-то боится превращения? Но может ли что-нибудь произойти без превращения? Что более мило или родственно природе целого? А ты сам сможешь ли вымыться, не превратив [в огонь] дрова. А сможешь ли принять пищу, не подвергнув ее превращению? Вообще что-нибудь другое можно осуществить без превращения? Поэтому разве ты не видишь, что и само твое превращение подобно всему этому и подобным же образом необходимо природе целого?

19. В естестве целого, словно в потоке, передвигаются все тела, сросшиеся с целым и сотрудничающие с ним, как члены нашего тела друг с другом.

Скольких уже Хрисиппов, скольких Сократов, скольких Эпиктетов поглотила вечность! Пусть та же самая мысль является тебе при взгляде и на любого человека, и на любое дело.

20. Меня волнует лишь одно: как бы мне не сделать того , чего не хочет устройство человека, или таким образом , каким оно не хочет, или того, чего оно в данный момент не хочет.

21. Близко твое забвение обо всем, близко и забвение всего о тебе!

22. Отличительное свойство человека – любить даже заблуждающихся. Это происходит, если сознаешь, что они тебе сродни и грешат по неведению или против воли и что оба вы скоро умрете, а главное то, что [заблуждающийся] не причинил тебе вреда: ведь твое руководящее начало он не сделал хуже, чем оно было прежде.

23. Природа целого из всего естества, словно из воска, вылепила вначале лошадку, затем, растопив это, использовала тот же самый материал, чтобы создать деревце, затем – человечка, а затем еще что-нибудь. Каждое из этих [творений] существует лишь самое короткое время. Для ящичка нет ничего страшного в том, чтобы быть разобранным, как и в том, чтобы быть сколоченным.

24. Гневное выражение лица слишком противоречит природе. Когда часто умирает в лице благообразие, оно наконец угасает совсем, так что вообще не может снова засиять. Именно из-за этого попытайся понять, что гнев противен разуму, ведь если и сознание заблуждения будет утрачено, какой смысл жить дальше?

25. Все, что ты видишь, природа, управляющая целым, скоро подвергнет превращению и из естества этих вещей сделает другие, а из естества последних – [еще] другие, чтобы мир был вечно юным.

26. Если кто-нибудь прегрешил в чем-нибудь против тебя, тотчас подумай, при каком представлении о том, что есть зло и что – добро, прегрешил он. Ведь уяснив это, пожалеешь его и не будешь ни удивляться, ни гневаться. Конечно, ведь и у тебя самого, раз ты гневаешься на него, пока еще то же самое или иное, но однородное представление о благе. Поэтому нужно прощать. Если же ты уже не воспринимаешь подобным образом добро и зло, легче быть тебе благожелательным к допускающему просмотр.

27. Не думай об отсутствующих благах как об уже имеющихся у тебя, но из наличествующих вычисли наиболее благоприятные и напоминай себе, как бы ты стремился к ним, если бы их у тебя не было. Но вместе с тем остерегайся, как бы из-за расположения к ним ты не приучился слишком высоко ценить их, так что, если когда-нибудь их не станет, придешь в смятение.