К себе самому

16. Каковы твои обычные представления, таков будет у тебя и образ мыслей. Ведь душа пропитывается представлениями. Поэтому пропитывай ее последовательностью таких представлений, как, например: где суждено жить, там можно жить счастливо; жить же суждено при дворе; значит, жить счастливо можно и при дворе. С другой стороны, причина устройства каждой вещи совпадает с назначением вещи, к нему стремится вещь; в том же, к чему стремится вещь, и заключается ее конечная цель. А там, где конечная цель, там также и польза, и благо каждой вещи. Так вот, благо разумного существа – единение. Ведь что мы рождены для единения, давно доказано. Разве не очевидно, что худшее сотворено ради лучшего, а лучшее – друг для друга? Лучшими же по сравнению с неодушевленными [существами] являются одушевленные, из одушевленных же высшими являются разумные.

17. Упорно стремиться к невозможному – признак безумия. А сделать, чтобы порочные были не таковыми, невозможно.

18. Ни с одним человеком не случается того, к перенесению чего он не был бы создан. С другим происходит то же самое, а он остается спокойным и непоколебимым, или не ведая, что с ним произошло, или подчеркнуто демонстрируя силу духа. Так ведь это ужасно, когда неведение и тщеславие оказываются сильнее разумения!

19. Сами вещи нисколько не затрагивают души, и не имеют доступа в нее, и не могут ни изменить душу, ни привести в движение. Изменяет и приводит в движение себя лишь она сама, [92] и каковых суждений достойной себя самое она сочтет, таковыми же делает она для себя находящиеся перед ней вещи.

20. В одном смысле человек в той мере, в какой мы должны делать людям добро и терпеть их, наиболее родственен нам. Но в той мере, в какой некоторые противятся делам, утверждающим это родство, человек становится для меня одной из безразличных вещей – такой же, как солнце, или ветер, или зверь. Какой-нибудь деятельности эти люди могут, пожалуй, помешать, но устремлению и настрою [души] помехи не создается из-за небезоговорочности устремления и преобразования помехи. Ведь разумение любое препятствие для деятельности преобразует и изменяет по требованию лучшего [ «первостепенного»], и на пользу дела идет помеха делу, и препятствие на пути помогает этому пути.

21. Из того, что есть в мире, чти самое могущественное: оно всем распоряжается и всем управляет. Равным образом чти самое могущественное и в себе: оно однородно с ним. Ведь и в тебе оно распоряжается другими [частями твоего существа], и твоя жизнь управляется им.

22. То, что не вредно городу, не вредно и гражданину. При возникновении всякого представления о вреде выдвигай следующее правило: если это не вредно городу, не вредно и мне. Если же это вредно городу, не нужно гневаться на того, кто вредит городу, но нужно указать, в чем его упущение.

23. Часто думай о быстроте, с которой проносится и исчезает то, что [уже] существует, и то, что [только] возникает. Ведь и естество – что река в непрерывном течении, и действующие силы находятся в непрерывном превращении, и причины проявляются бесконечно разнообразными способами, и почти ничто не стоит на месте, и даже то, что близко к нам <неустойчиво во времени>, беспредельность же прошлого и будущего – бездна, в которой все исчезает. Поэтому разве не глуп тот, кто при таком положении дел чванится, или терзается, или жалуется так, как будто какое-нибудь огорчение может быть продолжительным.

24. Помни о всем естестве вместе, мельчайшей частью которого ты являешься, и о всей вечности, от которой тебе отмерен короткий и незначительный промежуток, и о всей судьбе: какой незначительной частицей [общей причинной цепи] ты являешься.

25. Другой делает мне какое-нибудь зло? Его дело. У него свой особый склад [характера], свой особый образ действий. Я же в данный момент имею такой склад, какой хочет, чтоб я имел в данный момент, общая природа, и делаю я то, что хочет, чтоб я делал в данный момент, моя природа.

26. Руководящая и господствующая часть твоей души пусть не зависит от ровных или резких движений, происходящих в теле, и пусть не смешивается с ними, но находится в своих пределах и ограничит эти волнения соответствующими частями [тела]. Когда же они, так как все это происходит в пределах единого тела, передаются по взаимному тяготению [всех вещей] в сознание, тогда не нужно пытаться воспрепятствовать ощущению, поскольку оно естественно, но только не прибавляй от себя в твое руководящее начало мнение о данном движении как о благе или зле.

27. Живи в сообществе с богами. Живет же в их сообществе тот, кто постоянно являет им свою душу довольной тем, что досталось в удел, делающей все то, что хочет демон, которого каждому дал в защитники и руководители Зевс как кусочек себя самого. Он же есть ум и разум каждого человека.

28. Неужто будешь гневаться на пахнущего козлом? Неужто будешь гневаться на того, у кого дурно пахнет изо рта? Что ему делать? Такой уж у него рот, таковы подмышки. Естественно, что от них исходит такой запах. «Но у человека есть разум, – скажет кто-нибудь, – и он может, присмотревшись, понять, в чем его недостаток». Хорошо было бы отнести это и к тебе. Ведь и ты имеешь разум. Подвигни же своим разумным складом его разумный склад, укажи, напомни! Ведь если он послушается, вылечишь его, и не нужно будет гневаться.

Не будь ни трагическим актером, ни блудницей. [93]

29. Как думаешь жить в конце жизни, так можно жить уже теперь. Если же не позволяют, тогда уйди из жизни, но так, как будто не претерпел никакого зла. Чадит – вот и ухожу. Тебе это кажется трудным делом? Но пока ничто не уводит меня [из жизни], я остаюсь свободным, и никто не помешает мне делать то, что я хочу. Хочу же я [жить] сообразно природе существа разумного и действующего для общего блага.

30. Ум целого радеет об общем благе. Поэтому он сотворил худшее ради лучшего, а лучшее гармонично приладил друг к другу. Видишь, как подчинил [он все друг другу], как распределил все и дал по достоинству каждому удел и первенствующих привел к единомыслию друг с другом.

31. Как относился ты до сих пор к богам, родителям, братьям, жене, детям, учителям, воспитателям, друзьям, близким, челяди? Ко всем ли приложимо до сих пор у тебя: «Не совершил и не сказал ничего оскорбительного» [94]?

Вспомни и через что ты прошел, и что тебе довелось вынести. И что подошла уже к концу повесть твоей жизни, и на исходе твое служение, и сколько прекрасного ты созерцал, и сколько наслаждений и страданий презрел, какой славой пренебрег, по отношению к скольким зложелательным бывал благожелателен!

32. Каким образом могут неискушенные и невежественные души смутить искушенную и сведущую? А какая душа сведущая и искушенная? Та, которая ведает начало, и конечную цель, и разум, проникающий через естество целого и управляющий всем по размеренным кругооборотам в продолжение всей вечности.

33. Еще немного, и я – пепел или остов и [одно] имя, или нет уже и имени, имя-то пустой звук и отголосок. Да и все, что высоко ценится в жизни, – пусто, и гнило, и ничтожно, возня грызущихся собачонок, ссорящиеся детишки, то смеющиеся, то опять плачущие. Верность же, и стыд, и справедливость, и правда «на Олимп с многопутной земли [улетели]» [95]. Итак, что же тебя еще держит здесь, раз все, вызывающее ощущения, легко превращается в другое и неустойчиво, ощущения же – неотчетливы и легко искажают то, что отпечатывают, сама же душоночка – испарение крови [96], а быть в чести у таких-то существ – ни к чему? Что же ты [не делаешь вывода]? Почему не ожидаешь с кротостью либо угасания, либо перехода? Но пока не пришел этот срок, в чем искать удовлетворения? В чем же ином, как не в почитании богов и славословии им, а также в благодеяниях для людей и в том, чтобы и их не раздражать, и на них не раздражаться? А все то, что за пределами [твоего] мяса и дыхания [97], об этом помни, что не твое оно и от тебя не зависит.