Византия и Московская Русь
Византия и Московская Русь читать книгу онлайн
Отец Иоанн Мейендорф (1926-1992), известный историк, византинист, ректор Свято-Владимирской православной духовной академии в Нью-Йорке, относится к блестящей плеяде русских зарубежных исследователей христианства, чьи работы постепенно становятся и отечественным культурным достоянием. Работа «Византия и Московская Русь» публиковалась в 1990 году в Париже. В ней раскрывается история распространения христианства на Востоке и на Западе, роль России в мировом христианстве после падения Константинополя, становление исихастской традиции – восточно-христианской аскетической практики в Византии и России. Книга будет интересна всем интересующимся историей Руси
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
В противоборстве с Венецией, поддерживавшей Анжуйскую династию, Михаил в значительной степени зависел от Генуи, которой даровал значительные торговые преимущества в Черном море и которая в силу своих коммерческих интересов в Крыму и низовьях Дона стремилась к хорошим отношениям с Золотой Ордой. Таким образом, образовывалась другая политическая ось, включавшая Геную, Константинополь и Золотую Орду. Эта ось была враждебна папству (которое отлучило Геную от церкви за союз с Михаилом) и стала дополнительным дипломатическим и военным орудием в руках императора. Михаил VIII Палеолог погиб в 1282 году, возглавляя четырехтысячную армию татар, которую его зять Ногай послал против восставшего греческого деспота Иоанна Дуки. Он, возможно, разорвал бы союз с папством, если бы успел, поскольку эта связь стала политически бессмысленной после «сицилийской вечерни».
Союз с Генуей и Золотой Ордой унаследовали преемники Михаила. И в XIV веке этот союз играл значительную роль в политике Византии по отношению к Руси.
2. Монголы на Среднем Востоке и в Европе
На развитие Восточной Европы глубоко повлияло одно из крупнейших событий истории — образование Монгольской империи, которая к 1300 году простиралась от Балкан и Карпат до Тихого океана и от лесов северной Руси до Междуречья. Эта империя сдерживала силы турок в Малой Азии и тем самым на протяжении еще двух веков косвенно способствовала выживанию Византии. В России татарское иго до конца XV века было определяющим фактором политической и культурной жизни; опустошенная страна смогла выжить, создавая новые центры государственности и цивилизации и тем самым совершенно по–новому определяя свое будущее. Роль византийской дипломатии и культурных традиций в создании этой новой политической географии стала решающей именно в связи с временным совпадением византийских и татарских интересов в Восточной Европе.
В 1206 году был сделан решающий шаг к избранию в качестве «императора» («кагана» или «хана») молодого вождя одного из монгольских племен. Его звали Темучин, но он получил новое имя (или титул) — Чингиз. [57] Племя Темучина принадлежало к племенному объединению «монголов». Другое племенное объединение, примкнувшее к этому союзу, называлось татарами. С течением времени именно последнее название стали употреблять в отношении империи Чингисхана; на западе оно употреблялось в искаженном виде «тартары» (что фонетически напоминало мифический Тартар). К 1225 году завершилось покорение монголами Центральной Азии, Персии и Северного Китая, включая Пекин. В июне 1223 года два монгольских военачальника — Дэбе и Субудай — из Персии перевалили через Кавказ и на реке Калке нанесли сокрушительное поражение русским и куманским отрядам, но вскоре вернулись в Азию. Перед смертью (1226 г.) Чингисхан разделил свою огромную империю между четырьмя сыновьями. Северо–западные области, включавшие Казахстан и часть Урала, отошли к старшему сыну Джучи. Поскольку Джучи умер на несколько месяцев раньше отца, северо–западный улус наследовал его сын, внук Чингисхана, Батый. В 1229 году собрание племенных монгольских вождей избрало Угудея, третьего сына Чингисхана, великим ханом. Его столица находилась в Каракоруме, и ему подчинялись остальные ханы, в том числе Батый.
В течение четырех лет (1239–1242) орды Батыя, руководимые Субудаем, распространили власть великого хана на всю страну. Татары разрушали города, которые оказывали им сопротивление, вырезали население, но систему управления менять не собирались. Их господство выражалось в том, что местные князья обязаны были, под угрозой нового набега, платить им дань. Первой была завоевана Центральная Россия, после того как в 1237 году пала Рязань. В 1238 году был сожжен Владимир. После передышки в 1239 году татары двинулись на юг и в 1240 году захватили три крупнейших центра Киевской Руси: Переяславль, Чернигов и Киев.
Продвигаясь дальше на запад, татары в 1241 году покорили Галицкое княжество, Венгрию, вторглись в Хорватию и, взяв Дубровник (Рагузу), вышли к Адриатическому морю. Другая часть пересекла Польшу, Силезию и Моравию. Однако весной 1242 года Батый получил известие о смерти Угудея и вернулся в Азию, предвидя на родине борьбу за власть. Он сохранил прямое управление Русью, включенной в состав огромной территории, называвшейся Кипчак. Его постоянная резиденция была расположена на нижней Волге и называлась Золотой Ордой; со временем на ее месте вырос новый город — Сарай. Русские князья должны были ездить туда на поклон к кипчакскому хану, чтобы получить ярлык на княжение. Некоторых заставляли предпринимать длительное путешествие в Каракорум, чтобы предстать перед великим ханом. [58]
Хотя татары практически не коснулись системы управления, их нашествие было, несомненно, национальной и культурной катастрофой для Руси, политическим унижением для князей и экономической чумой для всего населения. Однако, как указывают все историки, завоеватели поставили церковь в привилегированное положение и освободили ее от налогов, которые платили все остальные. [59]
Такая политика определялась не только религиозной терпимостью, которая действительно была характерна для Монгольской империи, но и соображениями международной политики: русская церковь возглавлялась греческим митрополитом, и ее можно было использовать в качестве канала для важных международных контактов. Поэтому церковь на Руси стала главной хранительницей византийских культурных ценностей и византийского мироощущения; церковь сознательно использовала возможности, которые создавала новая политическая ситуация в Восточной Европе. Очень мудро и гибко отнеслось к положению на Руси и правительство в Никее, сумев таким образом сохранить в неизменном виде наследие старой «ойкумены», несмотря на натиск крестоносцев с запада и почти неограниченную власть татар.
Жестокое и кровавое завоевание северо–восточной Руси татарами и падение Киева в 1240 году поставили в относительно привилегированное положение только одну область бывшего Киевского государства: западные княжества Галицкое и Волынское, управлявшиеся великим князем Даниилом Романовичем (1221–1264 гг.). Зимой 1240–1241 года орды Батыя только прошли через эти земли, разрушив города и номинально покорив княжество. В то время князя не было, Даниил искал поддержки в соседних Венгрии и Польше. После того как Батый ушел дальше на запад, князь смог вернуться домой и предпринять несколько дипломатических маневров, благодаря которым его княжество заняло независимую позицию в качестве одного из буферных государств между востоком и западом.
Во–первых, Даниил взял в свои руки церковные дела. Кафедра митрополита Киевского и всея Руси была вакантна, потому что занимавший ее грек Иосиф исчез (может быть, вернулся на родину), когда татары захватили Киев. Патриархат, находившийся в изгнании в Никее, был, естественно, не в состоянии сразу заместить кафедру, что открывало возможность для узурпации. Об одной такой узурпации мы знаем: Угровский епископ Иоасаф самочинно присвоил себе права митрополита, но был смешен Даниилом. Точная дата этого события неизвестна. [60] Неясно, назывался ли Иоасаф митрополитом «Киевским и всея Руси» или только «Галицким»: в последнем случае он стал бы предшественником позднейших попыток Галича получить церковную автономию. В любом случае, отрицательная реакция Даниила показывает, что великий князь стремился влиять на судьбу всей русской церкви, а не только своего княжества. По возвращении домой, он возвел на кафедру митрополита «Киевского и всея Руси» своего ставленника Кирилла. [61] Митрополит Кирилл, русский по происхождению, занял кафедру, которую до того времени замещали почти исключительно греки; его деятельность в качестве главы русской церкви была исключительно долгой и плодотворной (1242–1281 гг.).