Вечное Евангелие (СИ)

Как век сменяет век, не имея памяти о прошлом, так же род людской всё тем же неизобретательным способом порождает на новый лад прежних идолов, другими словами повторяет древние заблуждения, заново совершая давно забытые грехи предков. И точно так же, как в дни Ноя, видит Господь, "что велико развращение человеков на земле, и что все мысли и помышления сердца их зло во всякое время". Эпоха за эпохой отзывается в душах плод с Древа познания Добра и Зла...

Снова и снова наступают времена перемен, в которые измеряются и взвешиваются людские души, что определяет судьбы мира на несколько поколений вперёд. Только на линии всеобщего излома можно увидеть, что скрывает в себе сердцевина: первозданную сущность или гниль распада...

Столетие назад, когда закладывался фундамент нового миропорядка, всеобщим поветрием стала "переоценка ценностей": умение видеть красоту в уродстве, возвышенное в непристойном. Находить вкус жизни в извращении естественных начал.

Наиважнейшей духовной задачей для сытого и пребывающего в покое общества казалась назревшая ревизия представлений о добре и зле.

"Властители дум" на все голоса утверждали, что в прошедшие века христианской культуры добро и зло понималось из рук вон плохо: слишком прямолинейно, однобоко, шаблонно. Всё из-за того, что совесть человеческая была отягощена религиозной ортодоксией. Становится модным оправдывать предательство Искариота, усматривая в нём тайное проявление святой любви. Казалось так оригинально говорить "о прощении ученика, возлюбившего и от любви предавшего Учителя, о самоудавлении его одновременно с распятием Христовым, о искупительной жертве крестной и о смерти жертвенно-самоубийственной".

Все вдруг стали чрезмерно тяготиться накопленной веками христианской традицией и откровенно посмеиваться над наивным укладом народной веры. Наступало время "прозрений и озарений", эпоха "царства духа", которые были чистой воды демагогией шарлатанов, помноженной на немудреные психологические фокусы. Обман чувств, при котором чёрное становилось белым, белое - серым, а все остальные цвета размазывались по воле прихоти или случая...

Какой бы сферы ни коснулся человек: религии, искусства, политики или даже науки, - везде поджидала вычурность, напыщенность, велеречивая смесь из ницшеанства, декадентства и подзабытых гностических учений, сдобренных новомодным распутством. Духовная жизнь замешивалась на человеконенавистническом эликсире мошенничества и цинизма, призванном окончательно вытравить из сознания простые и ясные слова Евангелия...

"Не имею интереса к воскресению, - как бы вторит общественному настроению популярнейший критик Василий Розанов. - Говорят: мы воскреснем со стыдом, с "обнажением"... Ну что же... Зажмем глаза, не будем смотреть. Не осудим друг друга. Не заставит же Бог плевать нас друг на друга, не устроит такой всемирной плевательницы... Скажут: "Иди на страшный суд". Я скажу: "Не пойду". - "Страшно?" - "Ничего не страшно, а просто не хочу идти. Я хочу курить. Дайте адского уголька зажечь папироску..."

Жизнь превращалась в бесконечный фарс, балаган, за которым скрывались гнусные личины вырождающегося мира...

Очень скоро эпоха истерического эстетизма опростится до плакатов и лозунгов, замельтешит кинематографическими кадрами, зальётся дребезжащими голосами из грампластинок, в которых места разговорам о Евангелии попросту не будет...

Христос был предан с глуповатой ухмылкой на губах поколением, окончательно подзабывшим, что благими намерениями вымощена дорога в ад. Поколением, так и не понявшим, почему "горе тому человеку, которым Сын Человеческий предается" и отчего "лучше было бы тому не родиться".

Только спустя много лет, захлебнувшись слезами и умывшись кровью, вволю познав власть голода и ужас террора, некоторым откроется: у предавшего Сына Человеческого отнимется сердце человеческое и дастся ему сердце звериное, дабы с ним в отчаянье и безнадёге прошёл он семь кругов своего земного ада...

Глава 14. Заповедь Его есть жизнь вечная

В жизни каждого наступает время, когда человеку приходится отвечать своей душе на самые главные вопросы. Иной пытается от них отмахнуться, назвать чепухой; другой, напротив, возвращается к ним регулярно, с годами всё чаще оглядываясь на пройденные годы. Сколько бы ни силился разобраться умом - ответа на них не найдёшь. Они разрешаются верой, не разумом.

"Почему я родился на свет? Зачем живу? Для чего непременно должен умереть?" - роковые вопросы умножаются на удачу и несчастье, случай и обстоятельства, нужный момент и разломы истории, личную судьбу и волю Провидения, в чьих руках и сильные мира сего не значительнее гальки на песке морском...

Сергей Есенин, пронзительно чувствующий и нетерпящий лукавства, писал: "Жизнь... Я не могу понять ее назначения, и ведь Христос тоже не открыл цель жизни. Он указал только, как жить, но чего этим можно достигнуть, никому не известно... Да, однако если это тайна, то пусть ей и останется. Но мы все-таки должны знать, зачем живем... зачем она, жизнь? Зачем жить? На все ее мелочные сны и стремления положен венок заблуждения, сплетенный из шиповника. Ужели так и невозможно разгадать?"

Жизнь мельтешит часами суток, кружится временами года, пестрит событиями всё неуловимее и быстрее, чем становишься старше. Только когда старость начинает дышать в спину, осознаёшь, что действительно означает:

Летят за днями дни, и каждый час уносит

Частичку бытия...

Даже не понимаешь, а чувствуешь каждой клеткой своего тела, но удержать время всё равно не можешь, как ускользающий меж пальцев песок...

Что наша Жизнь? Дарованная Богом свобода воли!

Свобода воли и проистекающий из неё выбор жизненного пути - один из главных заветов Евангелия, адресованный его слушателям и читателям до скончания времён. Из того, как день за днём станет человек распоряжаться своей жизнью, естественным образом проявится, какого он духа и какой природы. Потому что нутро человеческое проверяется не умозрительно, а на деле. Только прожив жизнь, мы можем сказать с уверенностью, кем мы были на самом деле. Не об этом ли написано в Евангелии от Матфея?

"Другую притчу предложил Он им, говоря: Царство Небесное подобно человеку, посеявшему доброе семя на поле своем; когда же люди спали, пришел враг его и посеял между пшеницею плевелы и ушел; когда взошла зелень и показался плод, тогда явились и плевелы.

Придя же, рабы домовладыки сказали ему: господин! не доброе ли семя сеял ты на поле твоем? откуда же на нем плевелы?

Он же сказал им: враг человека сделал это. А рабы сказали ему: хочешь ли, мы пойдем, выберем их?

Но он сказал: нет, - чтобы, выбирая плевелы, вы не выдергали вместе с ними пшеницы, оставьте расти вместе то и другое до жатвы; и во время жатвы я скажу жнецам: соберите прежде плевелы и свяжите их в снопы, чтобы сжечь их, а пшеницу уберите в житницу мою".

В этой притче сосредоточена вся история человечества и личная судьба каждого рождённого на свет, тайна прошлого, настоящего и будущего, смысл всех произошедших и грядущих событий, истинное назначение счастья и горя, надежд и разочарований.

Жизнь - великое испытание, навсегда разделяющее людей по их внутренней сущности, определение, что "поле есть мир; доброе семя - это сыны Царствия, а плевелы - сыны лукавого".

Это великое разделение не зависит ни от способностей, ни от пола, ни от национальности, ни от возраста, ни от здоровья, ни от красоты, ни от успешности. Оно - в отношении человека к добру и злу, к правде и лжи, подлинному милосердию и кичливой филантропии хищника, когда одной рукой даётся подачка, а другой сдирается три шкуры...

Потому, говоря о воскресении из мёртвых и вечной жизни, апостол Павел восклицает: "Или не знаете, что неправедные Царства Божия не наследуют? Не обманывайтесь: ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни малакии, ни мужеложники, ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники - Царства Божия не наследуют..."