Евангелие в памятниках иконографии

Художественный образ крещения, установленный в искусстве византийском, послужил исходным пунктом для иконографии крещения в памятниках итальянских, французских, немецких и английских. Памятники эти в достаточном количестве перечислены, объяснены и изданы в сочинениях Корбле [1366] и Стриговского [1367], и потому мы, не повторяя сказанного этими авторами, ограничимся лишь краткими замечаниями об общем историческом движении композиции крещения в памятниках западноевропейских. Памятники итальянские XII–XIII вв. (Exultet в ц. Maria Sopra Minerva, врата в Монреале и пизанские и др.) сохраняют не только общую византийскую схему крещения, но и ее важнейшие иконографические детали и даже византийский стиль [1368]. Джотто в падуанской капелле Scrovegni оживляет византийский шаблон; облагораживает неподвижные фигуры, сообщая им большую естественность и красоту, вводит изображение Бога Отца в лучистом сиянии неба. Ученики его пошли еще далее: один из них представил Спасителя низко наклоненным в Иордане, со сложенными крестообразно на груди руками; перед Ним коленопреклоненный ангел [1369]. Итальянские художники XIV–XV вв. внесли в композицию тривиальные подробности: на берегу Иордана гуляют животные; крещаемый вместе со Спасителем народ щеголяет обнаженным телом; Предтеча является иногда обритым, как на картине Андреа Вероккио во Флорентинской академии (№ 43); он возливает на голову Христа воду из сосуда — влияние католического ритуала крещения [1370]. Наконец, в XVI в. настает эпоха полной ломки древних традиций: художники пренебрегают исторической правдой, допускают в перспективе европейские здания; Предтече вручают развевающуюся хоругвь, иногда с надписью «ессе agnus Dei»; ставят его на колени; обливание остается всегда, даже в ватиканских фресках Рафаэля; Спаситель стоит с молитвенно сложенными, на католический манер, руками. В памятниках французских развитие сюжета идет тем же путем, что и в Италии: уже в XIII в., при господстве византийской схемы, покровы в руках ангелов заменяются туниками [1371], на небе появляется Бог Отец, иногда со свитком; Предтеча с книгой в руке (рукоп. нац. библ. № 1176, л. 124); вводятся в картину лица католического духовенства в соответствующих их званию костюмах. В английских: готическая обстановка, коленопреклоненные ангелы, Бог Отец в папской тиаре. В немецких: Спаситель иногда без бороды; отверстое небо в виде расщелины, из которой вылетает Св. Дух; Иордан в виде двух ручьев (fons уог и fons dan) или двух сосудов, из которых вытекают два потока, образующих реку Иордан; Спаситель стоит в купели в виде младенца в крестообразном нибме; глас Бога Отца в виде длинной трубы. В Библии бедных [1372], согласно общим началам ее иллюстрации, крещение обставляется изображениями четырех пророков — Исаии (XII, 3: «почерпите воду с веселием от источник спасения»), Иезекииля (XXXVI, 25: «и воскроплю на вы воду чисту…»), Давида (пс. LXVII, 27: «в церквах благословите Бога, Господа от источник исраилевых») и Захарии (XIII, 1: «в день он будет всяко место [1373] отверзаемо дому Давидову»), В качестве прообразов крещения и его плодов являются: переход евреев через Чермное море и гибель фараонова воинства (Исх. XIV, 26–30) и огромная гроздь винограда, показатель плодородия земли обетованной, несомый на жерди двумя соглядатаями (Чис. XIII, 24). В эпоху Возрождения, когда порвана была связь с древним иконографическим преданием, крещение Спасителя в памятниках немецких получило новый характер: основные иконографические черты его мы видели в памятниках итальянских.

Памятники древности, западные, а равно и восточные, вместе взятые, подтверждают наглядным образом выводы новейших литургистов относительно форм крещения через погружение и обливание. Общий голос новых литургистов, не только православных, но и католических и протестантских, стоит за предпочтительную древность погружения. Старые попытки открыть начало обливания или окропления в апостольской практике крещения теперь уже потеряли всякое значение перед судом точных исторических показаний. Начиная с новозаветных книг все памятники древней письменности, восточные и западные [1374], подтверждают погружение как изначальную коренную форму крещения: на Востоке она держится доселе, на Западе была господствующей до XV в. Фома Аквинский называет погружение общепринятым обычаем [1375] и допускает обливание только в случае необходимости (propter necessitatem). Функ неопровержимо доказал, что на стороне погружения стояли западные соборы: Клермонский 1268 г.; Кельнский 1280 г., Экзетерский 1287 г., Утрехтский 1293 г., Вюрцбургский 1298 г., Пражский 1355 г. и Равеннский; последний допускает по нужде и окропление; в том же смысле решали этот вопрос Дюранд Индский (1286), Дунс Скот и Дюранд Пурсенский. В XIV в. встречаются уже следы обливательного крещения даже и помимо исключительной нужды. Марк Ефесский на Флорентинском соборе (XV в.) жаловался на то, что латиняне заменяют погружение обливанием. Собор в Пассау 1470 г., вюрцбургские агенды 1482 г., соборы — Безансонский 1571 г., Миланский 1576 г., Бургский 1584 г., Ахенский 1585 г., Каэнский 1614 г. — говорят уже о двоякой практике крещения через погружение и обливание; а в бамбергских агендах 1491 г., в постановлениях Регенсбургского собора 1512 г., в вюрцбургских агендах 1564 г. и в актах бамбергских 1587 г. уже прямо предписывается обливание. Впрочем, и в XV–XVI вв. обливание не было еще повсеместным и преобладающим обычаем; напротив, преобладало погружение, как это видно из примера англиканской церкви, отделившейся от римской в это время и сохранившей погружение. Окончательное утверждение обливания в западной церкви Относится к XVII в. Путь, по которому пришла западная церковь к утверждению нового обычая, как видно из хронологического обзора соборных определений, есть путь постепенности: первоначально допущено было обливание только в случае нуяеды, что было вполне согласно с практикой древней вселенской церкви; затем стали расширять число этих случаев, и в конце концов практика исключительная заняла место обычной. С этой стороны весьма характерно определение Люттихского собора 1287 г., который, говоря о погружении, замечает, что во избежание опасности не следует погружать голову младенца в воду, но — поливать воду на макушку головы из чистого сосуда [1376]. В этом определении дан прямой повод к замене погружения обливанием. Коль скоро позволительно не погружать голову крещаемого, то есть ли необходимость в погружении остальных частей тела? Ответ должен был последовать отрицательный, так как голова — важнейшая часть тела. Признание важности такой замены поддерживалось еще и тем соображением, что обливание не только более безопасно для всех детей, но и безвредно для больных и слабых. Такова краткая история латинского обливания по памятникам письменности [1377]. Посмотрим теперь на памятники изобразительного искусства. Древнейший и единственный пример изображения крещения Христа в живописи катакомб есть первый и несомненный пример погружения. Отрицать важность этого факта и выставлять на вид то, что крещение Христа может и не быть показателем литургической практики, слишком трудно ввиду наблюдаемой постоянно параллели между иконографией крещения Христа и этой практикой, как будет сейчас видно. Затем вот факты иного порядка, взятые прямо из литургической практики: в сакраментальной капелле катакомб Каллиста находятся два изображения обыкновенного крещения (рис. 69 на стр. 252); и оба они дают косвенное указание на погружение: крещаемый совершенно обнажен, он стоит в воде — черты более свойственные погружению, чем обливанию; признаки воды над головой одного из крещаемых уместны столько же при погружении, сколько и при обливании; видеть в них следы окропления [1378] нет оснований. На саркофагах — крещение через погружение. Те при меры, где вода надает сверху на голову Христа, указывают лишь на условную форму изображения реки Иордана, но не на обливание, как ошибочно полагает Ролле [1379]; форма эта, вероятно, навеяна часто повторяющимся в древнехристианском искусстве изображением чуда изведения Моисеем воды в пустыне. Иоанн Предтеча здесь не имеет в руках сосуда, но держит десницу на голове Христа. О полном соответствии этой формы Иордана с литургической формой крещения не может быть речи. В мозаиках и фресках — погружение (исключение — исправленная мозаика равеннского ваптистерия). Вообще нет ни одного памятника греческого или русского с изображением крещения Христа, крещения народа от Иоанна, совершения таинства крещения (ап. Анания крестит ап. Павла в купели в моз. палатинской капеллы), где выразилось бы так или иначе отступление от формы погружения. В памятниках иконографии западной первые следы обливания относятся к VII–IX вв. (изображение крещения Христа в люнете портала S. Giovanni in fonte в Монце; алтарное облачение в церкви Св. Амвросия в Милане; две таблетки слоновой кости — берлинская и из собр. Риголо) [1380], но преобладающей формой крещения до XIV в. является здесь погружение; в XIV–XV вв. чаще и чаще встречается обливание, хотя остается еще в силе и погружение; в XVI–XVII вв. крещение изображается обычно в форме обливания.