Евангелие в памятниках иконографии

79 Миниатюра ватиканского Евангелия № 2 Urbin

В Протатском соборе XVI в.: Спаситель с красной перевязкой по чреслам стоит в воде среди двух скал; Иоанн возлагает на Него руку; направо шесть ангелов; вверху Св. Дух и благословляющая рука в небе. Возле ног Христа с правой стороны море — женщина в красной одежде сидит на большой рыбе, с левой — Иордан — мужчина также на рыбе; они удаляются прочь, но оглядываются на Христа. Рядом с крещением Предтеча с крестом проповедует народу, за которым виден приближающийся Христос. Олицетворения моря и Иордана также в стенописях Афонолаврского собора XVI в. (южная сторона), а в паракписе Св. Георгия в КсенофеXVI в. сверх того добавлены еще драконы. В Афоноиверскам соборе: Христос с перевязкой по чреслам; вверху Св. Дух; на правой стороне четыре ангела; за Иоанном секира у корня дерева. В воде обнаженный Иордан с урной и море — обнаженная женщина на драконе. В Ватопедскам соборе XVII в. (южная сторона) [1263]: Спаситель, Св. Дух, небо, Иоанн и три ангела по обычаю. За ангелами два зрителя беседуют; ниже несколько человек: один полуобнаженный, другой обнаженный на берегу, третий плывет. Возле ног Христа женщина с крыльями, на морском звере, и старик Иордан с крыльями, полуобнаженный, в красной шапке, спокойно лежит, облокотясь на сосуд. В воде рыбы, плавающие люди — старые и молодые; на левом берегу большая толпа, с жаром беседующая о крещении; вдали город Иерусалим. Еще большей широтой замысла отличается изображение в стенописях Хиландарского собора XVIII в. [1264]: А над Спасителем вверху райские двери и группа славословящих ангелов; в воде налево Иордан с крыльями и рогами, с сосудом; направо море — женщина с крыльями, в короне, сидит в коляске, которую везут рыбы. На левом плане крещение Иоанново; одни в воде, другие раздеваются; тут же рыболов с удочкой; народ стоит на мосту, в пролеты которого с шумом бежит вода. Иоанн проповедует народу… Христос с лопатой в руках (Мф. III, 12) и проч. Олицетворения и драконы — явление обычное в афонских стенописях XVII–XIX вв.: в Ми-хайловском параклисе в Афонской лавре 1643 г. (олицетворенный Иордан и две головы драконов), на южном своде Афонофнлофеевского собора 1752 г. (море — обнаженная женщина с флагом едет на двух рыбах; секира у корня дерева), на южной стороне Зографского собора (под ногами Христа мелкие змеи), в зографскам параклисе Успения Пресвятой Богородицы (в воде — рыбы и змеи, Иордан — обнаженный старик на рыбе), в своде алтаря пандократорского параклиса Иоанна Предтечи (под ногами Иисуса Христа головы драконов), в типикарнице Св. Саввы (дракон). Они есть и в стенописях коптской церкви Абу-Сифаин в Каире [1265]. В изображениях крещения в афонских фиалахί [1266] заметна тенденция к расширению идеи сюжета посредством дополнительных изображений: в фиале Филофеевского монастыря крещение с олицетворением моря и с головами драконов дополнено изображением фараона и его воинства — потопляемых в море. В афонолаврском фиале [1267] рядом с крещением Христа (Иордан — старец, море — женщина в короне; четыре дракона) Сам Он крестит ап. Петра, другие апостолы ожидают крещения; тут же Иоанн крестит народ. В ватопедской агиасме (перед параклисом Св. Николая): олицетворения Иордана и моря; вверху Св. Дух, рука, райские двери и ангелы; кругом расположено крещение Иоанново: матери опускают в воду своих детей; на берегу рыболов с удочкой, в воде рыбы и птицы. Менее сложно изображение в хиландарском фиале (драконы). Немало здесь подробностей, неизвестных по памятникам византийским и явившихся в новое время. Все росписи фиалов — новые или подновленные. В русских стенописях XVI–XVIII вв. не только нет никаких добавлений к древней византийской схеме, а напротив, заметно сокращение ее: нет ни олицетворений, ни драконов, ни отверстого неба: Спаситель в Иордане, всегда с перевязкой по чреслам, иногда со сложенными крестообразно на груди руками (прием довольно известный по памятникам западным); на голову Его сходит Св. Дух. Иоанн Предтеча и ангелы в формах византийских. Такие изображения находятся в стенописях Успенской церкви села Болотова близ Новгорода, во владимирском Успенском соборе, в соборе ярославского Спасопреображенского монастыря, в церквах ярославских Иоанна Предтечи, Димитрия Солунского и Спасоновгородской, в ростовской церкви Спаса на Сенях и в вологодском Софийском соборе.

Греческие иконы. В русском Афоноандреевском ските икона XV в.: Иисус Христос стоит в Иордане, обрамленном двумя утесами; Он с перевязкой на чреслах; над Ним Св. Дух, луч и небо. На правой стороне четыре ангела, из которых один смотрит на небо, а остальные склоняются с покровами на руках к Иисусу Христу. За Предтечей — дерево и секира. В воде — рыбы, змей и морское чудовище. Драконы и секира у корня дерева изображены на иконе Афоноиверского монастыря XVII в.; на иконе Зографского монастыря под ногами Спасителя камень, из-под которого видны семь змеиных голов: камень — орудие сотрения змеиных голов; в притворе хиландарского параклиса Иоанна Предтечи камень заменен доской, под ней — семиглавый змей; туг же море в виде женщины с флагом в руках, сидящей на рыбах, и Иордан — мужчина. В церкви Троицкого монастыря на о-ве Холки Иордан — мужчина с опрокинутым сосудом; под ногами Иисуса Христа — змеи. Олицетворение Иордана на греческой иконе киевского музея [1268]. Сложная композиция на греческой иконе киевского музея № 23 [1269]: по сторонам крещаемого Спасителя — хоры ангелов. Вверху Иоанн указывает народу на Иисуса Христа и — искушение Христа в пустыне. На нижней части иконы: епископ в фелони, с крестом и книгой в руках стоит на помосте, устроенном на воде; возле него стоят в воде крещаемые с зажженными свечами в руках. Ангел слетает к епископу для освящения воды. Обнаженные люди бросаются в воду, мать посылает в воду свое дитя, другая принимает ребенка из воды. Иордан (ό Ίωρδάν) в виде мужчины с золотым сосудом, море — бюст обнаженной женщины. Здесь, таким образом, перед нами подготовительный момент крещения Иисуса Христа, само крещение, событие за ним последовавшее и отражение крещения в литургической практике. Художественно исполненные фигуры, живописные группы ангелов в стиле первых итальянских художников, свободное развитие композиции, не гармонирующее с эпохой шаблонного подражания и упадка, заставляют отнести эту икону к эпохе нового возрождения греческого искусства в XVI–XVII вв. На русских иконах XVI–XVII вв. встречаются как самые простые изображения крещения, без подробностей и олицетворений, например на иконах каппониановой, киевского музея № 50, 59 и 104 [1270], Общества любителей древней письменности № 91, так и сложные. Икона киевского музея № 5б [1271]: главная сцена обычна; за Предтечей и ангелами народ; вверху встреча Христа с Иоанном; в воде старик с надписью «море» и женщина с надписью «Иордан»; надписи эти, по аналогии с другими памятниками, должны быть переставлены; русский мастер, не зная истории олицетворений, спутал их. Вверху Бог Отец с благословляющей десницей и державой в шуйце: так как его нет ни в византийских, ни в древнерусских изображениях крещения, а появился он впервые и нашел благосклонный прием на Западе [1272], то, чтобы не считать его вторым изобретением русского художника, нужно признать в нем след западного влияния, а икону отнести к эпохе усиленной пропаганды западных форм в русской иконографии, т. е. к XVII в. Сходна композиция на маленьком складне музея С.-Петербургской духовной академии того же времени [1273]. На иконе из собрания Постникова XVII в. [1274] море и Иордан представлены в виде двух женщин в неясных очертаниях [1275]: одна оперлась на урну, другая сидит на рыбе: здесь также мы видим иконографическое недоразумение. Число ангелов — четыре, как и на другой иконе из того же собрания № 422. Из произведений византийской и русской скульптуры и эмали отметим: врата в церкви Св. Павла в Риме [1276], венецианский pala d’oro [1277] (там и здесь — олицетворение Иордана; в воде крест на пьедестале), таблетку из собрания Барберини [1278], суздальские [1279] и васильевские врата XIV в. Много раз нам доводилось видеть крещение на резных крестах, принесенных в Россию с Востока в XVI–XVII вв., например на кресте Севастьянова [1280], на кресте, складне и образке в церкви коммерческого училища в С.-Петербурге; на крестах Ипатьевской ризницы; также на резных и металлических образках: число их в русских публичных и частных собраниях очень велико… [1281] Но их описание не дало бы ни одного такого иконографического элемента, который бы не был нам известен уже по другим, более древним памятникам. Византийская, а за ней и русская и грузино-армянская скульптура неохотно расширяла композиции; напротив, сжимала их, оставляя многое в сюжете недосказанным. Чтобы убедиться в этом, достаточно обратить внимание на те же резные кресты (ср. оклады шемохметского Ев. и древней иконы Спасителя в Анчисхатской церкви в Тифлисе [1282], которые унизаны множеством разнообразных, но кратких по замыслу композиций. Из произведений греко-русского шитья заслуживают внимания: саккос митрополита Фотия [1283]; подвесная пелена в ризнице Троице-Сергиевой лавры 1525 г. (изображения простые). На эпитрахили в ризнице Афоноиверского монастыря·. Спаситель с перевязкой по чреслам, с благословляющей десницей и свитком в шуйце; в воде — рыбы; обнаженный Иордан с урной смотрит на Христа. Вверху Бог Отец и Св. Дух; с правой стороны шесть ангелов, с левой — Предтеча и секира у корня дерева; тут же встреча Спасителя с Иоанном. Секира у дерева, рыбы и драконы в воде — на шитой плащанице Афонохиландарского монастыря и на омофоре Сионского собора в Тифлисе (по фотографии). На шитом образе из коллекции С.-Петербургской духовной академии: