Не искажая Слова Божия

Существует еще одна потенциальная опасность, связанная с использованием в переводе варваризмов. Довольно часто можно услышать, как проповедники из местного населения употребляют на своем языке заимствования типа "оправдание", "освящение", "спасение" и т. п. Это не означает, однако, что все говорящие на данном языке свободно владеют подобным лексиконом; красиво звучащие иноязычные термины зачастую служат лишь средством создать соответствующую религиозную атмосферу. Во избежание неясностей и двусмысленностей, необходимо тщательно изучить, прежде чем использовать в переводе, любое заимствованное слово, чтобы определить, какой смысл в него вкладывают носители этого языка. В случае неверного понимания слова (а также для слов, впервые вводимых в язык) рассмотренные выше методы описательной модификации могут оказаться весьма полезными.

ЛЕКСИЧЕСКИЕ СООТВЕТСТВИЯ НА ОСНОВЕ "ЗАМЕЩЕНИЯ РЕАЛИЙ"

В некоторых обстоятельствах передача понятия оригинала с помощью родового понятия либо заимствованного слова может оказаться невозможной или нежелательной. В таких случаях можно воспользоваться другим существующим в культуре целевого языка понятием, использовав прием так называемого "замещения реалий".

Что такое "замещение реалий"

Данный прием подразумевает использование некоторой реалии, существующей в культуре целевого языка, для передачи какого — либо понятия оригинала. Необходимым условием для этого является эквивалентность функций двух реалий — замещающей и замещаемой. Отчасти это напоминает использование синонимов с общим компонентом значения, но по существу этот метод ближе к описательной модификации при помощи сравнения, рассмотренной выше в настоящей главе, — с тем отличием, что при "замещении реалий" не проводится никакого сравнения: некое понятие одной культуры просто подменяется соответствующим понятием другой. Для понимания сути данного метода полезно вспомнить приведенное выше определение терминов "форма" и "функция"

Очевидно, что когда совпадают как форма, так и функция двух предметов либо явлений из оригинальной и целевой культуры, никаких сложностей с подбором эквивалента не возникает. Если "снег", "хлеб" или "пшеница" имеют ту же функцию для носителей целевого языка, что и в оригинале, перевод этих понятий становится тривиальным. То же можно сказать и о понятиях из класса явлений. Так, в племенах квише и успантекос (Гватемала) существует традиционный жест, означающий верховенство и покровительство: касание тыльной стороной ладони лба подчиненного. Этот жест, с точки зрения своей формы и функции, близко соответствует жесту Иисуса, возлагающего руки на детей. В обоих случаях "старший" (как по возрасту, так и по положению в обществе) демонстрирует свои добрые чувства по отношению к "младшему"

Иногда наблюдается несовпадение форм двух культурных реалий при близких функциях. Например, во всех культурах существуют традиции, касающиеся тел умерших: одни народы их зарывают, другие сжигают, третьи хоронят в пещерах, четвертые привязывают к плотам и пускают вниз по течению. Но, какова бы ни была их форма, функция у этих обычаев одна и та же — тем или иным способом избавиться от мертвых тел.

Другой пример того же рода можно найти в сельскохозяйственных обычаях разных народов. Одна и та же функция — помещение зерна в землю, чтобы оно проросло и дало начало новому растению — принимает самые разнообразные формы в различных культурах. Где — то семена разбрасываются вручную, как в начале нашей эры в Палестине; в других местах применяется предварительная вспашка; еще где — то зерна сажаются руками в особые углубления в земле и т. д. Но основная функция — внесение зерна в почву — при этом остается неизменной.

Таким образом, очевидно, что разные культуры могут иметь понятия с аналогичными функциями, но реализованные в различных формах. Бесспорно также, что в Св. Писании смысл заключен зачастую в функции различных упоминаемых культурных реалий, а не в их конкретной форме. Все это и делает возможным замену в определенных обстоятельствах какой — либо реалии оригинала на ее "функциональный эквивалент" в культуре целевого языка.

В Нагорной проповеди Иисус приводит в пример "птиц небесных" которые "не сеют" Это как раз тот случай, когда важным для понимания является не конкретный способ сева, а понятие "сеяния вообще" То же можно сказать о фразе в Ин 4:37: "Один сеет, а другой жнет" В притче о сеятеле, однако, важен конкретный метод сева — путем разбрасывания семян, так как на нем построен весь сюжет притчи. Поэтому здесь необходимо обеспечить в переводе пояснения, касающиеся конкретного способа сева, тогда как в первых двух примерах вполне допустимо использовать слово целевого языка, означающее "сеять", какой бы конкретный способ внесения семян в почву оно ни подразумевало.

Ниже мы приводим некоторые примеры, показывающие, как с помощью "замещения реалий" можно преодолеть различные ограничения целевой культуры в тех случаях, где смысл оригинала основан на функции, а не форме упоминаемого понятия.

Сноска 5 [103] 6 [104] к таблице.

Когда допустим прием "замещения реалий"

Прием "замещения реалий" в определенных ситуациях незаменим. Однако к его использованию нужно подходить с большой осторожностью. Ниже мы рассматриваем некоторые факторы, которые обязательно нужно учитывать при принятии решения об использовании этого метода.

1. Различение исторического и дидактического типов контекста

В гл. 2 (раздел "Адекватная передача смысла оригинала") уже упоминалось, что замещение реалий недопустимо в контексте, имеющем историческое значение. Исторический тип контекста может быть далее подразделен на такие виды, как историческое повествование, рассказ о чуде или биография человека, так же как дидактический контекст позволяет различать разнообразные притчи, этические наставления, метафоры, сравнения и т. д. Тем не менее, для перевода вполне достаточно обобщенного деления пассажей на исторические и дидактические. Конечно, дидактические отрывки могут ссылаться на какие — то исторические факты в качестве иллюстраций, а исторический контекст зачастую содержит диалоги или поучения с нравоучительным значением.

Использование приема замещения реалий в исторических контекстах совершенно недопустимо, так как оно противоречит фундаментальному принципу, требующему соблюдения исторической правды. К примеру, в Мк 2:23 и Лк 6:1 рассказывается о том, как ученики Иисуса, переходя через засеянное поле, "срывали колосья и ели, растирая руками" Это конкретный исторический факт, и здесь было бы непозволительной вольностью заменить, скажем, пшеницу на бананы, которые бы ученики срывали и ели, несмотря на то, что для культуры целевого языка бананы могут быть гораздо ближе и понятнее, чем пшеница.

В Мф 21:19–21 и Мк 11:13–14 Иисус проклинает смоковницу, что также является фактом истории. Поэтому нельзя заменять смоковницу на авокадо или другое, более известное носителям целевого языка дерево.

Из вышеизложенного можно было бы заключить, что в пассажах с дидактическим значением использование замещения реалий, наоборот, вполне допустимо. Такой вывод, однако, был бы слишком поспешным. В гл. 9 мы писали о том, что в фигурах речи образ должен быть сохранен. Из этого следует, что когда в иллюстрациях или фигурах речи основное значение передается с помощью какой — либо культурной реалии, в переводе эту реалию желательно сохранить. Замена реалий более допустима в тех случаях, когда заменяемое понятие лежит в основе притч или иллюстраций. Что же касается мертвых фигур речи или фразеологических оборотов, следует руководствоваться указаниями из гл. 8 и 9.