Иисус Христос или путешествие одного сознания (главы 1 и 2) (СИ)

В какой-то момент в присутствии постоянного и уже привычного числа участников-свидетелей моего состояния и положения, в котором я оказался, я вдруг почувствовал еще чье-то присутствие. Я начал определять кто бы это мог быть. На мгновение перед глазами вспыхнула картина из прошлогоднего психоза, когда, я вдруг увидел Игоря Сатпремова, задыхающегося от смеха над тем, как я запутался в голосах, которые они мне подбрасывают, пользуясь моей беспомощностью.

-Ах, вот это кто!Теперь-то ты от меня не уйдешь!

Если в прошлом году это видение было единичным, и мои попытки увидеть вновь Игоря, чтобы определить является он свидетелем моего состояния или нет, были бесплодны, то сейчас он от меня и не стал скрываться. Его язвительность была такой, что у меня перехватывало дыхание от его насмешек. После каждой его реплики я некоторое время сидел не имея возможности пошевелиться от боли даже для того, чтобы вдохнуть воздух. Желание ответить подобным образом "успокаивал" страх, что следующий его подобный ответ мне пережмет мое дыхательное горло вообще. Но через день мое терпение лопнуло. Возвращаясь откуда-то домой, я Славиными интонациями, которыми говорил бы он, окажись он в такой ситуации, я ставил на место Павитрина и Игоря.

-Ничего, скоро я вам кровь пущу, мальчики, подождите до вечера. Игорек, готовь свой следовательский животик.

Элементы садизма, которые я проявлял в этот момент были следствием осознания мной ситуации целиком такой, какая она мне представлялась: они, развив у себя супраментальные способности издеваются надо мной, сидя в тепле, имея своих жен, может быть даже и любовниц, растя своих детей. Я не хотел делать того, что обещал и не представлял, как я это буду делать, когда наступит вечер. Но, так как они знали все мои мысли, я сам себя настраивал на совершение того, что обещал, уже хотя бы для того, чтобы их напугать сейчас - может, они перестанут надо мной издеваться, начиная готовить план ловли этих супраменталов, пользуясь их социальной привязанностью. Когда наступил вечер, голоса утихли, и желание мстить за прошлое отошло. Мне стало хорошо, и мысль об убийстве казалась вандализмом. "А вдруг, к тому же, тот его голос звучит лишь в моей психике, а сам Игорь и не подозревает о том, что происходит со мной", - думал я. Иногда мысли подобного рода были компромиссом с собой, так как для убийства едва успокоившиеся от напряжения нервы нужно было снова напрягать. Не хотелось нарушать своего, хоть временного, но покоя. Тем более узнать насколько он временный возможности никакой не было. Может быть голоса больше не возобновятся.

Сознание стало просветляться, голоса стихать. В этот момент я вспомнил статью об Игоре Васильевиче Байкалове - человеке с разносторонними увлечениями и способностями. Когда он умирал, пришли Они и сказали, что он поправится и получит необыкновенные способности. Так оно и случилось.

"Что это было, - думал я. - Может быть это те же ОНИ? Была какая-то волна, несущая запредельность происходящего. С мыслями, что я теперь посвящен, я стал начинать новую жизнь. Она действительно казалась новой. На душе было радостно. Я заправил постель, умылся и стал готовить завтрак. ОНИ скоро вернулись. Но это были прежние все лица. Павитрин, Слава, Света и Вика. Изредка подключался Игорь. Но теперь их отношение стало другим. Они стали заботиться обо мне, помогая советами. Теперь со всех сторон я чувствовал дружеское участие. Снизу вверх текла энергия, постепенно, как будто усиливая свой ток. Покой и ровность мышления обещали мне, что скоро она меня наполнит, и я стану как все. Вика захотела выйти за меня замуж. Но Света не желала просто так отдавать меня Вике. Она стала просить у нее разрешение в последний раз встретиться со мной. Вика, сделав над собой усилие, разрешила ей. Я был очень рад этому. Я принимал решение коллектива женить меня на Вике и тоже хотел последний раз встретиться со Светой. Теперь, когда встреча со Светой была официально всеми утверждена, мы с ней могли открыто в меру выражать свое отношение друг к другу - у меня на затылке был ее филиал, через который мы общались. Я не мог "обернуться назад", чтобы увидеть откуда идут голоса. Не мог уже 2 года. Еще годом раньше мне этого не нужно было делать, как и летом 92-го года. Сейчас же приходилось постоянно, чувствуя унижение от неизвестности верить обещаниям, которые давали голоса. Иногда я пытался как бы выйти вовне и окинуть реальным взглядом когда будет возможна эта встреча. Но я не мог этого сделать всем сознанием целиком, так как оно было заперто внутри головы. Прикасания же частями сознания вследствие приложения достаточных усилий к внешнему миру сообщали мне, что реальность на деле иная, чем та, которая внутри у меня. Она чувствовалась холодной и жестокой, что рождало во мне и понимание того, что она отличная от моей и по содержанию. Но я не хотел об этом думать. Даже если это было так, все равно я покинуть свой склеп не мог. Все равно мне хоть как-то в нем было лучше жить, чем вне его. Одновременно я чувствовал, что все неизбежно все равно своим ходом идет к разрешению моих проблем и скоро я буду знать точно, что было объективной реальностью, а что субъективной. После больницы прошел только год, а до нее я входил в это состояние 7 лет. А я сейчас желаю выйти из него так скоро. И подспудное чувство общего очищения психики от всего этого тоже говорило о том, что мне нужно довериться естественному ходу жизни и себе. Однако, вскоре к Свете я начал испытывать все более сильные чувства. Ее филиал у меня на затылке излучал мне в голову такую манящую определенность, что я не мог на нее не ответить тем же. Это не могло ускользнуть от внимания Вики и остальных участников этого эксперимента. Поняв, что мы раскрыты, мы со Светой стали говорить о наших чувствах и планах на будущую совместную жизнь открыто.

-Я ничего с этим не могу поделать, - извиняющимся голосом сказал Павитрин Вике. - Я же не могу запретить ему любить, он же сам вправе определить свою дальнейшую судьбу.

Вику это не устраивало.

-Вашего Мишу я вгоню в гроб, если он не возьмет меня в жены. Брать ее в жены я уже, понятно, не собирался, и над моим ухом тоньше зуммера азбуки Морзе запищал ее голосок, выводящий меня из себя как своей близостью, так и своими намерениями.

-Ты что делаешь? - стали возмущаться Павитрин, Слава и Света. -Ты же ставишь под угрозу не только его жизнь. Его же жизнь имеет вес больший, чем кого-либо из нас.

-Мне плевать на ваши эксперименты и вашу заинтересованность в нем. - Его я оставлю в покое, только если он бросит свою кралю и возьмет в жены меня.

-При таком твоем отношении к нему ты сама отобьешь у него желание брать тебя в жены, - предупреждающе сказал Павитрин.

-Тем хуже для него. Впрочем, я и сама уже вижу, что с ним каши не сваришь. Поэтому пусть пеняет на себя.

Ее голос опять запищал над моим ухом.

-Девочка, мне же тебя совсем нетрудно разыскать, - сказал Слава. - А когда я тебя найду, ты запищишь по другому поводу.

-Смотрите, как бы вы сами не запищали.

Мои и Светины предупреждения на нее тоже не действовали.

-Я иду к тебе, - сказал я Вике.

-Буду рада тебя увидеть и разочаровать тебя, что я ничего с тобой не делаю и никакой парапсихологией не занимаюсь, - издеваясь, сказала она. Делать было нечего. Понятно, что она могла мне сказать это, как могло быть и то, что то, что происходит у меня в голове, происходит только у меня в голове. Но язвительность Вики при последней встрече в жизни сделала для меня ценность наших отношений равной нулю. Поэтому терять мне было нечего. В любом случае я прояснял сейчас обстановку, только хорошо ее напугав и посмотрев, как она будет себя вести при разговоре и как будет после встречи будет вести себя она у меня в душе. Тогда только можно будет в чем-то определиться.

Вика завтракала и собиралась ехать на огород с родителями. Дверь открыл ее папа. Попросив его ее позвать, я пережил раскаяние, которое мне пришлось подавить. Иначе я не мог выяснить что со мной происходит. Мы поздоровались. Ее взгляд выражал святую невинность. Я пытался в этой невинности увидеть то, что я слышал о себе несколько минут назад и не представлял как я сейчас буду ей угрожать страхом смерти.