Посвящение

Вдруг какая-то огромная сила потянула меня, и я проснулась. Я лежала в саркофаге и не чувствовала своего тела. Сознание было туманным: я знала только, что должна встать, но не могла. Потом я увидела стоящих около меня Птахотепа и его помощника. Птахотеп мягко откинул меня назад -- я должна оставаться распростертой. Я -- в своем духовном теле, которое все еще связано магической нитью с моим материальным телом. Я видела Птахотепа и его помощника в их духовных телах... видела блестящие энергетические центры, которые их глаза построили в их материальных телах и с помощью которых они вглядывались в материальный мир. Сейчас два силовых центра Птахотепа излучали на меня голубоватый фосфоресцирующий свет, пронизывая все мое существо, и на меня снизошел сон. Зал, где стоял саркофаг, и два верховных жреца исчезли, и я снова очутилась на руках у матери. Теперь я поняла, что это не ее руки, а два потока энергии, которыми когда-то были созданы ее руки, как и все ее тело, и которые излучались из ее тела как любовь. Эти силы поддерживали меня и наполняли мою измученную душу любовью, миром и чувством безопасности.

Вдруг неприятный звук вывел меня из этого состояния, моими духовными ушами он был воспринят, как удар. Это был звук бича, которым погонщик рабов ударял через равномерные интервалы времени. Это делалось для того, чтобы рабы ровно несли мой саркофаг, который медленно двигался, как на салазках. Я покидала дворец. Мне хотелось вскочить, но я не могла пошевелиться. От шеи до кончиков ступней я была туго запеленута и лежала, как бы вырезанная из одного куска камня со сложенными на груди руками и вытянутыми ногами. Я могла смотреть только вверх и вперед. Я видела блестящие на солнце спины рабов, а дальше -- здание из белого камня, вырисовывавшееся на фоне темно-синего неба, здание с синим отверстием, как бы открытой дверью. Оно медленно приближалось, а в почти черном небе кружились две большие птицы -- журавли или аисты? Здание было уж совсем близко, я узнала, что мы в городе мертвых.

Меня внесли внутрь, и я оказалась в полной темноте. Невыразимый ужас охватил меня, и из глубины сердца я спросила Птахотепа: "Как долго я должна лежать здесь в заточении?" и ясно услышала его голос: "Три тысячи лет". Отчаяние и страх нахлынули на меня, и вдруг из этого страха снова родилось чудовище, выражающее закон материи. Я узнала его отвратительную физиономию, его взгляд погрузился в мумию, которая была теперь мной. Чудище сказало: "Теперь ты в моей власти. Видишь, высшее и низшее -- только отражение одно другого. Совершенство, покоящееся в самом себе, и отверделость -- две стороны одной и той же божественности. Ты хотела стать сознательной в совершенстве, покоящемся в самом себе, и вот ты впала в твердость и неподвижность. Да, смертные остатки инициированных бальзамируются жрецами в храме таким образом, что божественная сила, излучаемая их телами, может долго сохранять активность, как батарея. Их душа свободна, они в своем сознании не привязаны к земле. Но ты привязала себя к своему телу. Чувственной любовью ты низвела божественную силу в свои низшие нервные центры и сожгла себя. Поэтому твое сознание вместе с твоим духовным телом прикованы к твоему материальному телу, ты навсегда моя пленница! Духовное тело инициированного благодаря бальзамированию привязано к его мумии, но его сознание -- в вечности, а ты изгнана в бесконечность. Вечность -- это вечное настоящее, бесконечность -- это вечное будущее, которое никогда не может быть достигнуто и никогда не станет настоящим.

Вечность никогда не имела начала и потому никогда не будет иметь конца. Она -- настоящее вневременное, не имеющее ни прошлого, ни будущего. Бесконечность же означает выпадение из вечности в будущее, без настоящего!

Ты хотела принимать участие в одухотворении земли. Теперь попробуй одухотворить этот кусок праха, который был твоим телом, если можешь! Ха-ха-ха! Здесь лежит жрица, а ее сознание не более, чем кусок камня!

Теперь ты проходишь первое испытание инициации: в состоянии материи с человеческим сознанием! Ты не можешь уйти от меня, потому что ты стала мной. Во время инициации ты победила меня, так как я должен был узнать перед лицом твоего духовного божественного сознания, что я не имею самостоятельного существования, то есть я должен был принять, что я являюсь тобою. Но теперь все наоборот: ты в своем сознании должна стать материей. Ты отождествила себя со своим телом и тем не менее -- ты дух, как и я, а именно -- дух материи. Поэтому ты стала мной! Ты моя пленница в бесконечности... в темноте... замурованная в теле, которым ты была и которое из-за бальзамирования не может разрушиться и выпустить тебя на свободу. Это будет твоим наказанием -- наблюдать, как эта мумия, которая сейчас благодаря бальзаму сохраняет твою красоту, постепенно съежится и станет моим образом и подобием. Ты хотела быть бессмертной в духе вечности, а осталась в этой мумии на всю бесконечность".

Я была бессильна и должна была слушать. Мое духовное тело было приковано к мумии. В отчаянии я пыталась погрузиться в бессознание, но не могла. Я должна была лежать здесь в полном сознании, не имея ни малейшего представления о времени, протекавшем мимо меня.

Время... Что ты такое? Ты существуешь лишь постольку, поскольку мы, человеческие существа несчастны! В счастье нет времени! Тогда наше сознание неподвижно и представление о времени исчезает. Только когда счастье прошло, мы вдруг понимаем, что пока наше сознание покоилось вне времени, в вечном настоящем, время мчалось вперед. Время начинается, когда мы отпадаем от счастья, из рая. Но несчастье также не знает времени, чем более несчастными мы себя чувствуем, тем медленнее проходит время. Минуты кажутся часами, а в моменты глубочайшего отчаяния, когда страдания и мучения невыносимы, каждый миг превращается в бесконечность: время застывает! О, как прав Сатана! Самое высокое и самое низкое похожи, как близнецы, как реальность и ее отражение -- проявление. Счастье -- вневременная вечность, а его противоположность, несчастье -это бесконечное время, бесконечность.

Лежа в саркофаге, я не имела абсолютно ничего, с чем сравнить или чем измерить время. О, древо познания добра и зла! Теперь я поняла твою истину, что распознавание, узнавание возможно только когда мы имеем возможность сравнить! Как я могу знать, сколько прошло времени, когда не могу увидеть солнце, эти божественные часы, когда не знаю, как ощущается день в этой темноте? Что укажет мне на время, когда ничего не происходит, когда только тьма царит вокруг, когда у меня больше нет сердца, когда-то измерявшего ритм жизни в моей груди, когда пульс давал мне представление о времени. Может быть, я лежу здесь несколько минут, а они уже кажутся вечностью? Или недели... годы... века... тысячелетия? Что такое минута и тысячелетия? Как мне узнать разницу между ними?

Чувство ужаса не покидало меня ни на мгновение. У меня больше не было легких, чтобы вздохнуть и втянуть в себя свежую силу из вечного источника и чтобы измерить время по дыханию. Я нигде не могла найти помощи для моей измученной души. Мучения и страдания не имели конца... не имели конца.

41. Туман и повторное пробуждение

Время бежало по циферблату великих космических часов, вдоль окружности гигантского колеса творения, хотя у меня не было ни малейшего представления о том, что оно проходит. Мне казалось, что я лежу так необозримое количество лет, неподвижная и застывшая и что адские муки никогда не кончатся. Но наконец пришел момент, когда я почувствовала приближение более мощной силы, чем привязавшая меня к мумии, которая теперь высохла, сморщилась и являла собой ужасный облик духа материи. Эта новая сила потянула меня куда-то, и я потеряла сознание.

Два человека, связанные со мной в своих душах, соединились и дали мне возможность войти в тело, соответствующее природе и уровню моего глубоко павшего сознания. Так как я пала, будучи женщиной, я должна была рождаться женщиной снова и снова, пока опять не достигну того уровня, с которого упала. Я оказалась в окружении, где встречала только полусознательных людей, где мои и их поступки управлялись лишь страстями и животными инстинктами, где я находила только грубость, жесточайший эгоизм и отсутствие какого-либо рода любви.