Сумма теологии. Том IX

Возражение 1. Кажется, что в избыточности в развлечениях не может быть никакого греха. В самом деле, то, что служит оправданием греха, не может быть греховным. Но развлечение иногда оправдывает грех, поскольку многое из того, что было бы тяжким грехом, будь оно сделано всерьёз, сделанное шутки ради грехом не является, а если и является, то небольшим. Следовательно, похоже, что в избыточности в развлечениях нет никакого греха.

Возражение 2. Далее, как говорит Григорий, все существующие пороки могут быть сведены к семи главным порокам [623]. Но избыточность в развлечениях, похоже, не сводится ни к какому из главных пороков. Следовательно, в ней нет никакого греха.

Возражение 3. Далее, наиболее избыточными в развлечениях, похоже, являются комедийные актёры, поскольку они посвящают игре всю свою жизнь. Поэтому если бы избыточность в развлечениях была грехом, то все актёры находились бы в состоянии греха; кроме того, и все их наниматели, и все, кто им как-либо платит, грешили бы как соучастники их греха. Однако это не совсем так; в самом деле, в «Житиях» есть рассказ о явлении блаженному Пафнутию, в котором ему было сказано, что в будущей жизни его будет сопровождать некий шут.

Этому противоречит следующее: глосса на слова [Писания]: «И при смехе иногда болит сердце, и концом радости бывает печаль» ( Прит. 14:13), замечает: «Печаль, которая будет длиться вечно». Затем, в избыточном развлечении налицо неупорядоченный смех и неупорядоченная радость. Следовательно, в нём наличествует смертный грех, поскольку только смертный грех заслуживает вечной печали.

Отвечаю: во всём, что управляется разумом, избыточным является то, что выходит за пределы правила разума, а недостаточным – то, чему этого правила недостаёт. Затем, мы уже показали (2), что развлечения и шуточные слова и поступки управляются разумом. Поэтому избыточность в развлечениях является выходом за пределы правила разума, и это может происходить двояко. Во-первых, по причине самого вида используемых ради развлечения действий, когда шутки, которые, по словам Туллия, являются «грубыми, наглыми, возмутительными и непристойными» (например, когда человек с целью, так сказать, пошутить, прибегает к непристойным словам или жестам, или делает что-то вредное своему ближнему), сами по себе являются смертными грехами. Отсюда очевидно, что избыточность в развлечениях является смертным грехом.

Во-вторых, избыточность в развлечениях может быть связана с наличием недолжных обстоятельств, как, например, когда люди развлекаются в неуместное время или неуместном месте, или же шутят над тем или чем шутить нельзя. Иногда она может оказаться смертным грехом по причине излишней привязанности к развлечениям, как когда человек предпочитает удовольствия от развлечений настолько, что, отвлекаясь ими от любви к Богу, готов скорее отказаться от повиновения заповедям Бога или Церкви, нежели от них. Иногда же она может быть грехом простительным, как, например, когда человек не настолько привязан к развлечениям, чтобы ради них совершать что-либо противное Богу.

Ответ на возражение 1. Некоторые вещи греховны по причине одного только намерения, поскольку они делаются ради причинения кому-то вреда. В том же случае, когда они делаются ради безвредной шутки, подобное намерение отсутствует, и потому такая шутка освобождает от греха или уменьшает его.

Однако есть вещи, которые греховны со стороны своего вида, например убийство, блуд и тому подобные, и никакая шутка их оправдать не может; они, по сути, делают развлечение возмутительным и непристойным.

Ответ на возражение 2. Избыточность в развлечениях является неуместным весельем, которое Григорий называет дочерью чревоугодия [624]. В связи с этим [Писание] говорит: «Сел народ есть и пить, а после встал играть» ( Исх. 32:6).

Ответ на возражение 3. Как уже было сказано (2), развлечения нужны для общения человеческой жизни. Но всё, что полезно для человеческого общения, можно использовать в рамках того, что ему усваивается. Поэтому актёрская профессия, объектом которой является увеселение человеческого сердца, сама по себе допустима, и состояние актёров не греховно при том условии, что игра их умеренна, что означает, что они ради развлечения не прибегают к недопустимым словам или жестам и не дают представлений в недолжное время и на недолжную тему. И хотя [лицедейство является] их единственным занятием в отношении других людей, тем не менее, в отношении себя и Бога они исполняют другие действия, как важные, так и добродетельные, например, молятся, обуздывают собственные страсти и деятельности и иногда подают милостыню. Следовательно, те, которые поддерживают их с должной умеренностью, не грешат, а поступают справедливо, вознаграждая их за оказываемые услуги. С другой стороны, если человек излишне тратится на таких людей или поддерживает тех комиков, которые вызывают неуместное веселье, то он грешит тем, что одобряет их в их грехе. Поэтому, по словам Августина, «нет ничего добродетельного в том, чтобы раздать имущество лицедеям; напротив, это большой грех», за исключением разве только тех случаев, когда актёр крайне нуждается в такой помощи, поскольку, как говорит Амвросий, «не накормивший умирающего от голода повинен в его смерти».

Раздел 4. МОЖЕТ ЛИ БЫТЬ ГРЕХОМ НЕДОСТАТОЧНОСТЬ ВЕСЕЛЬЯ?

С четвёртым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что в недостаточности веселья нет никакого греха. В самом деле, грех не может предписываться кающемуся. Но Августин, рассуждая о кающемся, говорит: «Пусть воздерживается от развлечений и соблазнов этого мира, если желает получить благодать полного прощения». Следовательно, в недостаточности веселья нет никакого греха.

Возражение 2. Далее, в том, за что хвалят святых, не может быть никакого греха. Но некоторых людей хвалят за то, что они воздерживались от веселья, в связи с чем читаем: «Не сидел я в собрании смеющихся» ( Иер. 15:17). Следовательно, в недостаточности веселья нет никакого греха.

Возражение 3. Далее, Андроник считает одной из добродетелей суровость и описывает её как навык, посредством которого человек не получает и не дарит удовольствия от беседы. Но это связано с недостаточностью веселья. Следовательно, недостаточность веселья скорее является добродетельной, чем греховной.

Этому противоречит следующее: по мнению философа, недостаточность веселья является пороком [625].

Отвечаю: в человеческих делах греховным является всё, что противно разуму. Но быть обременительным для других, не даря им никаких удовольствий и препятствуя им получать удовольствия, противно разуму. Поэтому Сенека говорит: «Пусть твоё поведение направляется мудростью так, чтобы никто не решил, что ты скучен, и не стал презирать тебя как невежу». Но лишённые радости люди не только не остроумны, но и обременительны для других, поскольку глухи к чужой радости. Следовательно, они порочны и, как пишет философ, считаются неотёсанными и скучными [626].

Однако коль скоро веселье полезно ради отдыха и удовольствий, которые оно доставляет, и коль скоро, как сказано в десятой [книге] «Этики», в человеческой жизни удовольствия и отдых ищутся не ради них самих, а ради деятельности [627], то из этого следует, что недостаточность веселья менее порочна, чем его избыточность. Поэтому философ говорит, что «для удовольствия довольно немногих друзей, как и соли к пище нужно не много» [628].