Христос и церковь в новом завете

15. Внешность и личностные качества Иисуса

Хотя в Евангелиях прямо не дается никаких личностных характеристик Иисуса (кстати, как и кого-либо другого), тем не менее можно составить себе более-менее ясное представление о Его основных личностных качествах и даже некоторых внешних чертах.

Вот несколько выдержек на эту тему из книги Карла Адама «Иисус Христос».

«Он был в полном расцвете Своей жизни и Своих сил, когда начал свою проповедь. Как выглядел Он тогда с внешней стороны? Разумеется, Он не выделялся Своим одеянием от иудеев и раввинов своего времени. «Он сделался подобным человекам и по виду стал как человек» (Флп. 2, 7). Во всяком случае, Он не носил особой, бросающейся в глаза одежды, как Его предтеча Иоанн, который по примеру пророков был подпоясан поясом из верблюжьей шерсти. Подобно Своим землякам Он носил обычную шерстяную рубашку (хитон), пояс, служивший Ему одновременно сумкой для денег (Мф. 10, 9), и сверх того — плащ (Лк. 6, 20), а также обувь — сандалии (Деян. 12, 8). Из истории Его страданий мы узнаем (Ин. 19, 23), что Его хитон был «не сшитый, а весь тканый сверху».

В Своих дальних путешествиях Он защищал Себя от палящих лучей солнца обычным белым «сударем»– платком [68], окутывавшим голову и шею. Позднее Петр нашел этот плат в Его гробу (Ин. 20, 7). Впрочем, Иисус осуждал всякую тревожную заботу об одежде (Мф. 6, 28).

Вообще, как достаточно ясно свидетельствуют Евангелия, Ему отнюдь не были чужды заботы о теле. Если Он предостерегал от распространенной в Его народе переоценки культовых омовений и осуждал фарисеев, когда те очищали «внешность чаш и блюда, между тем как внутри они полны хищения и неправды» (Мф. 23, 25), то это не мешало Ему придавать большое значение чистоте и разумному уходу за телом. Даже на время поста и покаяния, и особенно на это время, Он рекомендует мыться и помазывать тело. «Если ты постишься, то помажь главу твою и умой лице твое» (Мф. 6, 17). Он сам моет Своим ученикам ноги перед Пасхальной трапезой (Ин. 13, 5) и слегка упрекает фарисея Симона за то, что он „не дал Ему воды на ноги» — при входе в дом — и «головы маслом Ему не помазал» (Лк. 14, 7 слл.).

Он проявлял тонкое чувство того, что приличествует. Его физический облик должен был быть чрезвычайно располагающим к себе и привлекательным, даже обаятельным. Правда, у нас нет никаких определенных сообщений об этом, что отмечает уже Ириней («Аdv. Наеr.» 1, 25) в конце II века. Однако свидетельство Луки (2, 52), что Иисус в детстве «преуспевал в премудрости и возрасте и в любви у Бога и человеков», указывает не только на Его душевный рост, но и на Его телесную привлекательность. На это, по-видимому, указывает также и странно звучащее замечание Иисуса о выразительности здорового человеческого глаза: «Светильник для тела есть око. Итак, если око твое будет чисто, то все тело твое будет светло» (Мф. 6, 22). Это, несомненно, было высказано Иисусом на основе Его личного опыта. Таким образом, нечто светлое, сияющее должно было исходить из Его образа, что привлекало к Нему и приковывало всех тонко чувствующих людей, в особенности женщин и детей. Если у женщины из народа совершенно непосредственно вырвалась восторженная похвала: «Блаженно чрево, носившее тебя, и сосцы, тебя питавшие» (Лук. 11, 27), то исправляющий ответ Иисуса: «Блаженны слышащие слово Божие и соблюдающие его» (Лк. 11, 28) дает понять, что эта женщина рядом с Его духовными преимуществами имела в виду и телесные.

Если впоследствии Иустин, а затем, по поводу враждебных замечаний Цельсия, также Климент Александрийский и Ориген приписывали Иисусу некрасивый, уродливый или по крайней мере невзрачный внешний облик, то они делали это по догматически-экзегетическим соображениям, так как пророк Исаия предрекал о рабе Божием, что у него не будет привлекательного образа и красоты; то, что пророк предрекал о жалком виде страждущего, по улицам Иерусалима влекомого Христа, они не задумываясь отнесли к Его человеческому облику вообще. Более глубоко это их объяснение вытекало из их эллинистических — неоплатонических установок, по которым тело, всякое тело, рассматривалось как нечто недолжное, нечто недостойное человека, как темница души, а прекрасного тела надо было опасаться как дьявольского искушения. Потому они и не могли поступить иначе, как приписать Искупителю безобразное тело. Евангельские свидетельства дают прямо противоположные указания.

Сильнейшее впечатление, которое Иисус сейчас же, первым же своим выступлением производил на простой народ, особенно на больных, грешников и грешниц, было следствием не только духовных и религиозных сил, но отчасти, несомненно, и Его увлекательного внешнего облика, который пленял всякого и удержал в сфере Его обаяния. Особенно поразительны должны были быть глаза Иисуса, Его зажигающий, будящий, укоряющий взгляд. Показательно, что Марк, нередко сообщая то или иное значительное слово Господа, прибегает к такому обороту речи: «И Он взглянул на них и сказал» (сравни Мк. 3, 5, 34; 5, 32; 8, 33; 10, 21; 23, 27). В Его взгляде было нечто властное и покоряющее.

С этим внешним благообразием соединялось впечатление здоровья, окрыляющей силы, дисциплинированности во всем облике Иисуса. Об Иисусе мы не имеем никаких указаний, чтобы он был когда-либо чем-либо болен. Все страдания, которые постигли Его, были следствиями Его призвания, лишениями и жертвами, возложенными на Него Его мессианским посланничеством. Его тело было необычайно закалено. Об этом говорит уже Его обыкновение с самого раннего утра приступать к выполнению Своих задач. «А утром, встав весьма рано, вышел и удалился в пустынное место, и там молился» (Мк. 11, 35). «Когда же настал день, призвал учеников Своих и избрал из них 12» (Лк. 6, 13). Мы знаем далее, что вся Его общественная жизнь была жизнью странника: хождение и странствование по горным долинам Своей родины; хождение и странствование из Галилеи в Самарию и Иудею или даже до стран Тира и Сидона (Мф. 15, 21). И эти странствования Он проделывал при самом простом снаряжении, так, как требовал от своих учеников: «Ничего не берите на дорогу: ни посоха, ни сумы, ни хлеба, ни серебра, и не имейте по две одежды» (Лук. 9, 3) — в силу этого Его спутниками часто были голод и жажда. Значительнейшая часть общественного служения Иисуса протекает вообще не в домашнем уюте, а в открытой природе, подверженной всем превратностям погоды.

Если Он заходил в дом, то это был дом Его знакомых или друзей; сам же Он не имел, где голову преклонить (Мф. 8, 20). Нет сомнений, что Иисус сотни раз ночевал под открытым небом, и отчасти поэтому так близко знал лилии на полях и птиц в небе. Только в корне здоровое тело могло соответствовать всем этим требованиям. К тому же эта жизнь странника была полна трудов и необычных напряжений. Св. Марк неоднократно подчеркивает: они не имели времени даже поесть (Мк. 3, 20; 6, 31). До глубокого вечера к нему «шли в великом множестве» больные (Мк. 3, 8); а с больными шли и коварные враги, фарисеи и саддукеи. Слово сталкивалось со словом, дух с духом. Произносились речи в возбуждающем споре, шла опасная словесная борьба и росло напряжение. К этому прибавлялись утомительные объяснения с собственными учениками, — та тяжелая обуза, которую они возлагали на него своим непониманием и себялюбием. Любая болезненная или только слабая конституция не могла бы выдержать этого и сломилась бы. Но Иисус никогда и ни перед чем не терялся, даже в самых тяжелых и опасных положениях, как, например, во время бушующей бури на Геннисаретском озере, когда Он спокойно спал на своей подушке, пока ученики не разбудили Его, и Он, очнувшись от глубокого сна, во мгновение понял обстановку и овладел ею. Все это доказывает, как чужды Ему были распущенность и суетливость, как твердо владел Он своими чувствами, как внутренне здоров Он был.