«Остров». Подлинная история

Оставалось три дня земной жизни старца. В отце Феофиле обнаружилась какая-то особенная деятельность: он делал разные распоряжения, смысл которых был понятен только ему одному. Так, например, он сам поставил через порог своей кельи скамью и, лежа на ней, говорил келейнику, что в первый раз в течение тридцати восьми лет чувствует себя так покойно и удивляется, как прежде не догадался об этом. Затем он подозвал к себе послушника и, вручив ему ладана и смирны, велел немедленно отнести наместнику Киево-Печерской лавры. Получив ладан и смирну, наместник чрезвычайно изумился. Он тут же приехал в Китаев, нашел старца и спросил:

– Ты зачем мне ладану и смирны прислал?

– В среду будем хоронить.

– Кого же это?

– Кому Бог присудил... Может, и меня.

– Тебя? Господь с тобой, что ты?!

– Объяли меня волны смерти, и сети смерти опутали меня...

– Если и в самом деле собираешься нас покинуть, я для тебя гроб закажу. Какой прикажешь – сосновый или дубовый?

– А никакого не нужно... Он давно готов.

– Где же он?

– Вон, на колокольне стоит.

Послали на колокольню и там действительно нашли длинный, наподобие гроба, ящик, в котором раньше хранились церковные свечи, с крышкою на шарнирах, как у сундука.

– Неужели в нем и хоронить тебя? – с удивлением спросил наместник.

– В нем, в нем, наставниче мой... Таково мое завещание...

По отъезде наместника старец послал к начальнику обители (тогда им уже был не отец Иов, а иеромонах Анатолий) и велел в среду, 28 октября, принести ему Святые Дары. Об этом он и после напоминал несколько раз, прибавляя, что это уже в последний раз и что больше он никого не будет беспокоить. Желание старца было исполнено. Причастившись рано утром Святых Христовых Таин, старец совершенно успокоился и перед вечерней послал одного из послушников на базар купить три булки, ладану и меду. Затем он приказал очистить келью от мусора и хорошенько прибрать ее, говоря, что сегодня явится за ним Ангел смерти и надобно его принять по-христиански. Потом велел келейнику затопить печку, положить на жаровню с угольями ладану и смирны и засветить пред иконами лампадку. Когда тот возразил, что еще рано и к вечерне еще не благовестили, Феофил сказал:

– На сей раз так нужно. Исполняй до конца послушание.

Лампадка была зажжена.

– Ну, вот так... Гляди же, чтоб не потухла.

Затем он лег на скамью, которую сам поставил через порог кельи, головою в прихожую, велел зажечь и прилепить к косякам дверей две восковые свечки, подать себе крест, которым благословлял приходящих к нему, и, осенив этим крестом келейников, послал одного из них к начальнику пустыни иеромонаху Анатолию с приказанием сообщить ему, что “Феофил-де скончался и чтобы ударили в колокол”. Келейник передал начальнику просьбу старца, а отец Анатолий сгоряча не разобрал, в чем дело, и поспешил послать звонаря на колокольню. Потом он задумался и спросил:

– Да кто же тебя прислал ко мне?

– Батюшка Феофил.

– Так почем же ты знаешь, что он умер уже?!

И отец Анатолий поспешил к старцу в келью...

Отец Феофил в это время благословил оставшегося с ним келейника и умер со словами “Господи, в руце Твои предаю дух мой”.

Келейник, весь в слезах, выскочил на монастырский двор, где столкнулся с отцом Анатолием. Когда начальник пустыни вошел в келью, старец Феофил недвижно лежал на скамье, скрестив на груди исхудалые руки, от лица его словно бы исходил свет...

Согласно завещанию покойного старца, его тело было облечено в схимонашеское одеяние и положено в том странном гробе, в котором он завещал похоронить себя. Весть о его кончине привлекла в Китаевскую обитель множество народу не только из окрестных селений, но даже из ближайших городов.

Старца похоронили в Китаевской пустыни у храма. На плите на его могиле были начертаны слова:

“Здесь покоится прах иеросхимонаха Феофила, который был пострижен в монашество в Киево-Братском Богоявленском монастыре 1821 г., декабря 11, рукоположен во иеродиакона – 1822 г., сентября 30, хиротонисан во иеромонаха – 1827 г., января 6, пострижен в схиму – 1834 г., декабря 9, там же. А скончался в Свято-Троицкой Китаевской пустыни 1853 года, октября 28 числа, на 65 году от рождения. Господи, упокой душу его в селениях праведных, и да будет ему вечная память”.

В 1993 году Священный Синод Украинской Православной Церкви принял решение о прославлении старца в сонме святых угодников. В том же году были обретены мощи преподобного Феофила, находящиеся ныне в Свято-Троицком храме возобновленного монастыря.

Последние годы святителя Филарета

Владыке Филарету Киевскому суждено было пережить всех своих друзей. В 1853 году он оплакал преподобного Феофила. Митрополит и сам был близок к закату своих дней и постоянно болел. Иногда жители Киева видели его на прогулке – без клобука и всяких знаков священного сана, в теплой шубке и колпачке.

В городе знали случаи исцелений по его молитвам. Перед русско-турецкой войной владыка Киевский и Галицкий помог тому самому сыну вдовы, которому старец Феофил некогда предсказал судьбу иеромонаха. Произошло это так.

Немота Володи очень огорчала и тревожила его мать. Мария Кузьминична много молилась о сыне, помогала бедным, водила своего Володю даже по тюрьмам и здесь раздавала милостыню заключенным. Весной 1852 года, когда Владимиру исполнилось двенадцать, Шепелевой пришла бумага из Петербурга, которой ей вменялось привезти сына для воспитания в Петербургский Пажеский корпус. Вдова направилась за советом к митрополиту. Владыка Филарет велел Марии Кузьминичне написать в Петербург, что она не может привезти сына для учения вследствие его немоты; вдова попросила митрополита помолиться о Володе.

– Успокойся, – ответил Филарет. – Господь милостив и всемогущ... Он поможет твоему сыну.

Подошла Пасха 1853 года. Владыка велел Марии Кузьминичне прийти к нему в первый день праздника вместе с Володей. Филарет отслужил вечерню в своей домовой церкви, сооруженной в честь святителя Митрофана Воронежского, и все молящиеся стали подходить ко кресту. Последней приблизилась к митрополиту Мария Кузьминична с сыном. Филарет дал ей поцеловать крест и благословил. Затем, повернувшись к Володе, велел ему поцеловать свою палицу и громко сказал:

– Христос воскресе!

Мальчик не ответил. Владыка повторил свое приветствие, но ответа не было. Святитель в третий раз обратился к нему, и тут все присутствовавшие услышали, как мальчик громко и радостно воскликнул:

– Воистину воскресе!

В последующие дни в Киеве об этом чуде только и говорили. Мария Кузьминична решила спросить совета владыки о дальнейшей судьбе Володи, и тот благословил отдать тринадцатилетнего мальчика в Лавру. (Это был мудрый совет, поскольку Мария Кузьминична вскоре умерла, и кроме митрополита заботиться о мальчике было некому.) Филарет принял в судьбе мальчика большое участие: он сделал Володю своим послушником, пригласил для него учителей из Киевской Духовной академии и университета. Зиму владыка и его юный послушник проводили в Лавре, а летом вместе со старцем Парфением отправлялись в Глосеевскую пустынь... Предчувствуя близкую смерть, Филарет сам облачил Володю в подрясник и благословил его переселиться в братские кельи [9] .

Последние годы митрополита были омрачены известиями с театра военных действий. Война, объявленная Турцией России в октябре 1853 года, разгоралась все сильнее. Русские войска заняли Молдавию и Валахию; эскадра под командованием Павла Нахимова прорвалась в Синопскую бухту и наголову разгромила турецкий флот, сорвав высадку турецкого десанта на побережье Грузии. Ряд поражений русские нанесли туркам в Закавказье, где воины Шамиля были отброшены в горы. Спасая Турцию от неминуемого разгрома, Англия и Франция объявили России войну. Эскадра союзников вошла в Балтийское море, блокировала Кронштадт и Свеаборг. На Белом море англичане подвергли варварской бомбардировке Соловецкий монастырь, а на Мурманском побережье сожгли старинный город Колу. Высадившись в Крыму, огромная 60– тысячная армия союзников двинулась на Севастополь. Не решившись атаковать лишенный укреплений и фактически беззащитный город, союзники осадили его и начали планомерную бомбардировку...