Подвиг богопознания. Письма с Афона (к Д. Бальфуру)

Преподобный Григорий Синаит пишет: «Под ведением истины разумей собственно благодатное чувство ее. Прочие же мысли надлежит называть проявлениями разумений ее и показанием предметов ее»^[145]. Это все к обсуждению того, что Вы написали, а именно: «Пока Господь каким — нибудь образом не просветит меня… я всегда буду подвержен искушению против Православия, или против всякой веры в какую — либо истинную Церковь. Это может продолжаться годами… У меня нет того спокойного убеждения, которое я вижу у других православных. Я признаю, что Православие есть истина… но почему (в области духа, а не ума)».

Здесь мы встречаемся с одним из самых трудных вопросов в духовной жизни, который явился камнем преткновения для многого множества мудрецов века сего. Я никогда не думал письменно излагать свои мысли о духовной жизни, тем паче о столь трудных предметах ее, сознавая свое невежество и неопытность. Поэтому прошу у Господа помочь нам — Вам и мне: Вам — понять с полуслова, снисходительно относясь к моему изложению, а мне, неразумному, — выразить в слове то, что почти невыразимо словами, так как это жизнь духа.

Вера трудна для всякого человека, привыкшего жить рассудочно. Но знать должно, внимательно изучив себя, что ум человеческий, крайне ограниченный, не может самостоятельно проникать в Божественные тайны^[146]. Предшествует вера, которая^[147] несравненно тоньше, и совершеннее, и бесконечнее ума. После уже, чрез опыт духовный, человек достигает того, что и умом начинает уразумевать истину. Объяснить это невозможно человеку, покуда он опытно не познает духовной жизни. Так вот и божественный Григорий Синаит говорит, что истина познается духом, — есть благодатное ощущение ее, а уже уразумение ее и выражение в слове бывают последствием сего благодатного чувства^[148]. И Вы, дорогой, говорите: «Я признаю, что Православие есть истина… но почему — в области духа, а не ума». Возлюбленный о Христе брат и отец мой, доверьтесь этому духу.

Искушение для Вас в том, что Вам враг внушает все время помысл о необходимости рассудочного усвоения истины, которому он отдает преимущество пред якобы слепою верою, низводя последнюю в своем значении до нуля. На этом камне преткнулось почти все современное человечество; но Вы не поддавайтесь этому, иначе, как и раньше я Вам написал, а теперь и Вы сами это говорите, враг отнимет у Вас всякую веру. Не хватит у меня ни сил телесных, ни разума, ни времени писать о значении и свойствах веры, да это для Вас и не нужно, Вы сами знаете об этом более, чем кто-либо. Враг Вас сбил уже на неправильное понимание: Вы говорите, что решили «жить волею, а не умом и чувством». Жить надо верою в Господа, упованием на милость Его, преданностью воле Его. А если волею, то в том разве смысле, что вера наша зависит от нашего произволения — воли. Если иначе — падение неизбежно.

Утвердившись в вере, Вы потом найдете бесконечное количество доказательств истинности Православной Церкви и веры: и 1) богословского характера; и 2) нравственного, аскетического; и 3) исторического. Вам станет несомненно ясным, что Православная Церковь отличается от всех других в трех отношениях:

1) что она единственная истинствует вполне в своем богословском учении;

2) что единственно она в полноте ведает тайну благодатной, святой жизни и хранит в полноте благодать;

3) является старейшею, коренною, основною, от которой откалывались в разные времена большие или меньшие части.

Второй день пишу; устает рука — и вообще чувствую себя не вполне здоровым. Помолитесь обо мне, отец Давид. Я много надежд возлагаю на Ваши за меня молитвы; и сам я молюсь за Вас больше всех и прежде всех (покамест). Обещаю Вам молиться за Вас до гроба, а если дарует такую благодать мне, окаянному, Господь, то и по смерти своей буду молиться за Вас, как за самую дорогую, родную мне душу.

С радостью молюсь я и за Вашу страдающую маму, и за сестру — монахиню. Как знать, может быть, Господь порадует нас и их приходом к нам; но это дело великое и в руках Божиих. Молитесь об этом — хотя еще Вы и не можете молиться с полною уверенностью, но не смущайтесь этим. Молитесь. И за Россию молитесь, и за всю Церковь, и за всех людей. Это Ваше призвание, служение таково Ваше — иерея Божия — приносить молитвы о всем мире.

Еще немного остается бумаги, наберусь сил и напишу в заключение, что если отяготилась душа Ваша моими укорениями и неразумным многословием, то простите меня.

С молитвою и страхом Божиим обдумайте вопрос, в чем состоит собственно реальная (не воображаемая, не мечтательная) жизнь духовная. Мы, живя в теле, не можем пребывать постоянно в такой благодати, чтобы ощущать себя бессмертными — препобедившими смерть, воскресшими прежде, чем умерли.

Нам нужно знать, когда мы с Богом и когда удаляемся от Него; нужно знать, что нам делать на всяк день, чтобы пребывать в Боге, приближаться к Нему^[149]. Дай Вам Бог уразуметь, что когда мы умом сосредоточены в сердце с молитвою, памятию о Боге, то это есть дар благодати Божией, залог будущей жизни вне вещества, вне формы и цвета^[150].

Бог есть Дух ^[151], и служба Ему духовная — то есть чуждая вещества и того, что свойственно веществу.

Для Вас же лучше всего покамест знать, что когда мы смиряемся, истинно каемся, когда у нас есть умиление, то, сами не разумевая того, мы пребываем во внутреннем человеке, мы в истине, с Богом. Наоборот, когда рассеемся умом, то это по действию тщеславия — от забвения и неведения, тогда мы удаляемся от Бога.

Гордость — корень всех зол. Бойтесь засматриваться на себя, у Вас есть эта привычка (то есть страсть): «Зачем я здесь?», «Что я делаю?», «Вот я не чувствую себя православным» (скоро, быть может, почувствуете), «Вот я какой», «Вот обо мне говорят, пишут», «Вот моя тень», «Вот какая у меня борода», «Вот меня зовут» и так далее. Простите и не сердитесь на меня за шутки.

Я часто прошу Господа и Божию Матерь помиловать меня за Ваши молитвы и теперь прошу Вас благословить меня с любовью.

Преданный Вам Ваш меньший недостойный о Христе брат

грешный иеродиакон Софроний

P.S. Землетрясение все еще продолжается. Правда, колебания почвы стали более редкими и менее сильными, но все равно было бы лучше, если бы Господь помиловал нас, грешных, и отвратил праведный Свой гнев. Сведения, которые я Вам написал в прошлом письме, кажется, оказались неверными. Но я теперь толком не знаю, газет не читал, а слухам монашеским доверяться нельзя.

Письмо 7. О науке послушания

Преткновения в вере. Как найти старца и как относиться к его слову (о слове по благодати, по опыту и в утешение). Об исполнении слова. Об утверждении в Православии. Слово о трех крестах. «Держи ум во аде». О большой благодати

Афон, 15 (28) октября 1932 г.^[152]

Христос посреде нас!

Глубокочтимый батюшка отец Давид, возлюбленный о Христе брат мой!

Благословите меня и помолитесь обо мне, грешном^[153].

Сколько уже раз доходил я до изнеможения, молясь непрестанно о Вас. Боже мой, какая изменчивая, нерешительная, недоверчивая у Вас душа. Когда Вы противитесь врагу, помыслам, тогда хоть и трудно, с подвигом, но все же хорошо молиться за Вас, но иногда Вы почти добровольно склоняетесь на сторону врага и даете себя тащить в какую-то темную бездну, тогда скорбит душа моя и болит сердце. Правда, бывают у Вас хорошие состояния, и я тогда радуюсь за Вас и чувствую душою, что Вы молитесь с любовью за меня, как близкого Вам брата. За это время (с апреля месяца) бывали у Вас и весьма добрые устроения — и даже подъема духовного, но, к сожалению, Вы опять падали, тонули, как апостол Петр, когда усомнился, видя вокруг себя бушующие волны; усомнился апостол Петр, несмотря на то что Сам Господь, повелев ему идти по водам, тем самым дал ему власть, или силу, идти по воде, за горячность веры в первый момент, и вот сомнение лишило его сей благодати^[154]. Так вот и Вы: то восходите на высоту за веру, то снова, за сомнение, падаете.