Дневник странствующего проповедника 1-13

Я осмотрелся и увидел, что наши охранники подобрались и приготовились к неприятностям. Бритоголовые медленно подходили к нам, как всегда держась вместе. По мере их приближения люди отступали, некоторые ушли, опасаясь насилия. Я вновь взглянул на охранников - они торопливо переговаривались, явно обсуждая план действий в случае драки. Ситуация была напряженной, в моей крови прибавилось адреналина. Я убедился, что газовый баллончик и дубинка со мной… И тут произошло чудо.

Бритоголовые быстро вклинились в толпу танцующей перед сценой молодежи и на какое-то мгновение остановились, как бы ожидая сигнала. Охранники стали подходить к ним. Шри Прахлад и другие музыканты не знали об опасности; они громко пели махамантру, а барабанные ритмы обращали молодежь в бешеный танец. Я запрыгнул на сцену, решив, что стратегически это наиболее выигрышное положение. И тут я с изумлением увидел, что некоторые бритоголовые начали притопывать своими тяжелыми черными ботинками в такт музыке. А когда наша мощная аудиосистема взорвалась звуками махамантры, некоторые бритоголовые замерли, а потом начали медленно повторять слова. Через несколько минут все они пели и раскачивались, сначалу немного стесняясь. Но когда танцующие подростки увидели поющих бритоголовых, они схватили их и затащили в круг, и бритоголовые пустились в бешеный пляс! Они полностью погрузились в киртан, во всю глотку пели Харе Кришна, кружились и танцевали, не обращая ни на кого внимания. Я сел на краю сцены, совершенно потрясенный. И увидел, как охранники возвращаются на свои посты, улыбаясь себе под нос.

Я спросил себя: "Что здесь происходит? Как случилось, что эти парни, пришедшие сюда ради драки, сейчас смеются и танцуют вместе с преданными? Что заставило их так резко измениться?"

Я перевел взгляд на взмокшего, танцующего и кружащегося по сцене Шри Прахлада, с глубокой верой и убеждением певшего святые имена. Я опять посмотрел на публику и увидел бритоголовых, подростков, детей и взрослых - все они танцевали, встав в большой круг и вскинув руки. Свет прожекторов со сцены делал их похожими на огромный свернутый пожарный шланг.

Киртан продолжался, а я все сидел на сцене, ошеломленный. В один момент я сказал себе: "Боже мой, наверное, так было во времена Господа Чайтаньи! Все - и добропорядочные люди, и бандиты - по непостижимой милости Господа Чайтаньи Махапрабху вместе в экстазе повторяли святые имена!"

Я понимал - то, что сейчас происходит, бывает в сознании Кришны один раз, и наслаждался каждым мгновением. Неожиданно музыка прекратилась, киртан закончился. Смеющиеся и довольные бритоголовые развернулись и пошли обратно. Через несколько минут их уже не было, хотя какое-то время еще можно было слышать, как они поют Харе Кришна. Я сразу вспомнил случай со Шрилой Харидасом Тхакуром, жившим в пещере с ядовитой змеей. Из-за нее люди боялись приходить к нему; однажды змея (вдохновленная на это Сверхдушой в ее сердце) просто уползла прочь. Мне кажется, что петь Харе Кришна этих хулиганов наставил Господь, пребывающий в их сердцах… а потом Он же отослал их.

"Он повторяет Харе Кришна маха мантру - Свои собственные святые имена, несущие благо всему миру. Его руки трепещут от любви, когда Он касается завязанной узлами веревки, обвязанной вокруг талии, и считает святые имена. Он входит в храм и идет к Господу Джаганнатхе с омытым слезами лицом, жаждая увидеть Свое собственное воплощение. Он услаждает взоры всех живых существ. Да защитит нас всех Господь Чайтанья, чье тело подобно золоту!" [Шри Чайтанья Чандрамрита - Шрила Прабодхананда Сарасвати]

Глава 41

20 июня - 1 июля 2001 года

Последний фестиваль нашего весеннего тура в Конски прошел лучше всех предыдущих фестивалей. После Лодзи мы планировали переехать на север, на нашу летнюю базу, но в последнюю минуту решили заехать в еще один город, всего в 45 минутах езды от базы. Хотя и неподалеку, этот город принадлежит к другой провинции Польши и отличается от других городов этого региона. Конски располагается у основания южных гор; местных жителей часто называют горцами. Это простые люди, они придерживаются старых обычаев и часто становятся мишенью насмешек поляков из других мест.

Когда мы в первый раз вышли на санкиртану, чтобы объявить о нашем фестивале, то местные жители смотрели на нас с изумлением. Мы с пением шли по улицам и при этом некоторые люди захлопывали двери, закрывали ставни окон. Но после второй харинамы лед растаял и горожане начали улыбаться и принимать наши приглашения на фестиваль.

Фестиваль должен был состояться в небольшом парке в центре города. Я был уверен, что к нам придет много людей, и действительно, к моменту открытия фестиваля в парке толпились тысячи любопытных. Сначала они были немного скованными; эти простые люди ошарашенно смотрели на экзотические выставки, палатки и на самих преданных, но после живого киртана со сцены расслабились и начали наслаждаться.

Через несколько минут после начала фестиваля Вара-наяка обратил мое внимание на нанятых нами охранников. Они удивили меня: в противоположность молодым крутым парням в черной униформе, работавших на нас раньше, эти новые джентльмены были ближе к 40 годам, носили светло-голубую форму с галстуками. У большинства были животики и большие усы. Я спросил у Вара-наяки: "И это наши охранники?" Они скорее походили на кейстонских копов из одного фильма 30-х годов прошлого века!

Ответ Вара-наяки все объяснил: "Мы были обязаны нанять местных охранников. Одним из условий контракта с городской администрацией был наем этих людей, потому что они знают менталитет и местный диалект".

За 2 дня фестиваль посетили более 7.000 человек. Хотя во время весеннего тура на долю преданных выпало много аскез, в расслабляющей и праздничной атмосфере города Конски они, казалось, забыли о них. Как сказал Шекспир: "Хорошо все, что хорошо кончается".

После нападения в Томашове я опасался, что преданные, многие из которых совсем молоды и новички в сознании Кришны, не захотят продолжать служение на туре. Но они справились; оглядываясь назад, я вижу, что единственным, самым важным фактором, укрепившим их решимость не останавливаться, была поддержка вайшнавов всего мира. Почти каждый день мы получали либо вдохновляющее письмо, либо пожертвование на оплату охраны. Мы регулярно сообщали участникам тура о любой помощи от преданных. Это походило на "раздачу писем", практикуемую в дни моей службы в армии. Каждый день мы становились в строй и командир нашего взвода со стопкой писем в руке вызывал преданных, получивших письмо. Услышав свое имя, солдат громко говорил: "Сэр! Да, сэр!" и бежал за своим письмом. Письмо из дома означало для солдата очень многое; даже у самых крутых ребят глаза наполнялись слезами в те дни, когда они не получали письма.

Следуя такой же традиции, мы каждый день читали письма от преданных со всего мира, обращенные к солдатам господа Чайтаньи - участникам тура. Они слушали очень сосредоточенно, иногда согласно кивая головой, когда автор подчеркивал важность проповеди, и часто склоняя голову, когда их прославляли. Именно поддержка преданных со всего мира помогла им продол-жать их служение, несмотря на постоянную угрозу агрессии. Я выражаю искреннее почтение всем вайшнавам из разных стран, поддержавшим этих преданных. По их милости я наконец осознал стих, который просто по привычке повторял много лет: Тадера чарана себи бхакта сане бас Джанаме джанаме хой еи абхилас

"Я хочу, чтобы рождение за рождением я мог жить с преданными, которые служат лотосным стопам шести Госвами". [Нароттама даса Тхакур - Нама санкиртана, 7]

Одно письмо, пришедшее в день нашего отъезда с весенней базы, особенно сильно потрясло нас. Его написал главный священник храма Шри Рангам в Южной Индии. Он потомок рода, в котором родились Гопал Бхатта Госвами и Прабодхананда Сарасвати. Хотя письмо было написано лично мне, я решил, что все эти выдающиеся садху посылают свои абхай мудры (пожелания бесстрашия) всем членам тура: