Из несовершенства возникнет чистота

“Ныне, достигнув старости, лишенный всех средств для достижения успеха, униженный и бедный, Бхактивинода рассказывает свою грустную историю у стоп Верховного Господа”. Слово “униженный” в этом в этом стихе очень значимо. Его заставили стать на колени. Это не то смирение, к которому он пришел с помощью естественных размышлений. Он не решил, по доброй воле, что смирение полезно, и его необходимо культивировать. Старость забирает все те иллюзии, которые питают гордость, ложное эго и чувство обладания. Этот вид смирения может быть таким же подлинным, как и любой другой. Он также знает из стиха Бхагаватам, ясьяхам анугрхнами, что есть Господь Кришна, который смиряет преданных, посредством разрушения их материальной жизни. Этот униженный человек смиренен. Он горюет не просто потому, что он потерял все свои деньги, красоту и сексуальную силу, и потому что в нем уменьшается иллюзия материалистического счастья. Он плачет, потому что растратил свою жизнь и не поклонялся всепривлекающему Верховному Господу.

Это относится ко мне, в некоторой мере, но я не понимаю этого. Внешне, я ношу шафрановую одежду, ношу свою данду, следую четырем принципам и поклоняюсь Говинде, следуя самому высшему религиозному процессу, харинама-санкиртане. Но внутренне я не Вайшнав, я веду утонченный вариант жизни в иллюзии. Я кажусь удачливым в духовной жизни. Когда я исповедуюсь в моих ошибках, я не чувствую себя плохо. Я не понимаю даже, какой вред я причинил самому себе за ту часть жизни, которая была прежде, чем я встретил Шрилу Прабхупаду. Он спас меня, но я до сих пор еще не спасен в самом основании моего сердца. Я доволен тем облегчением, которое получил благодаря общению с Шрилой Прабхупадой и наслаждаюсь уважением, которое получаю от преданных, так что я не чувствую себя грешником. У меня есть крошечное подозрение, что вещи могут не быть на самом деле такими, как я их вижу, но как я могу изменить мое видение?

Я пытаюсь перескочить через раскаяние и идти прямо к нектару памятования об играх Кришны. Кто хочет жить в выгребной яме дурных помыслов и самообвинений? Восходи!

Но ты не можешь восходить. Ты все еще воспеваешь невнимательно. Эта желтуха, авидйа, до сих пор у тебя на языке. Ты должен сначала почувствовать раскаяние. “Я разрушен своей собственной алчностью, и я всегда полон вожделения”. Если мы не допускаем, что это применимо к нам, то это будет держать нас по ту сторону. Если мы не допускаем этого, мы будем вязнуть в нашем недостатке смирения и нашей беспечности. Разве мы не несчастны? Разве мы уже исчерпали наши материальные желания (акинчана)? Представим же нашу горестную историю на рассмотрение к лотосным стопам Верховного Господа.

Бхактивинода Тхакур стучится в дверь нашей самооценки, но мы предпочитаем восхищаться его песнями с некоторого расстояния. Мы не хотим слишком впутываться в это. Мы существа “позитивно мыслящие”. Мы хотим слышать только “нектар”. Если требуется, мы согласны пройтись по нескольким песням с теоретическим восприятием горя, но не ждите от нас, уже сформировавшихся мужчин и женщин, что мы будем становиться на колени и плакать. Нет, господа, мы не пресмыкаемся, никогда.

Я не грешник, так почему я должен притворяться, что это так? Таким образом Сатсварупа дас представляет историю своего непредания себя и бесчувствия. Он никогда не плачет и говорит, что в нем нет зла. Так он не смог понять, почему Бхактивинода Тхакур спел эти песни о самом себе.

Избавьте на от деталей. Наш путь легкий. Это милость Господа по отношению к нам. Господь Чайтанья уверял нас, что харинама будет легчайшим способом осознания Бога в этом веке, и мы будем избавлены от худшего.

Наше ощущение легкости может быть свидетельством сострадания Прабхупады к нам. Это честно и много говорит о нашем положении - то, что мы чувствуем себя хорошо, что мы в порядке, что мы избавлены от худших последствий кармы. Мы рассматриваем наши мелкие несчастья как метки кармы, сделанные нам на память. Мы отказались от грубых грехов. Джая! Победа над материальным адом. Разве мы не носим Вайшнавскую тилаку? Мы - праведники, заблаговременно получившие даршан Господа.

Это все правда, но это не должно отрицать другое. Почему мы не плачем в служении? Почему мы не плачем от того, что мы не можем воспевать шуддха-наму? Почему мы даже не сожалеем? Почему мы так самодовольны?

Песня Бхактивиноды Тхакура была пропета перед Богом. Это подведение итогов его разрушенной жизни. Он писал эти песни, не думая об иной аудитории, хотя он позволяет нам слушать его.

Исповедь должна иметь место прежде всего внутри нас самих. Вот почему я провалился в попытке моей детской исповеди в католической церкви. Мы были наивными, монахини и дети из церковного прихода. Мы предполагали, что мы можем обыскать наше сознание и быстро найти наши ошибки. И мы были уверены, что после того, как мы расскажем о них священнику в темноте исповедальни, мы будем прощены. Мы верили, что он слушал о наших грехах именно так, как Бог бы о них слушал и епитимья, которую он накладывал, была в гармонии с правосудием. Расскажи десять раз “Аве Мария” и два раза “Отче наш”, а потом составь хороший “Акт раскаяния”. Акт раскаяния - это молитва, в которой вы должны говорить, что вы сожалеете. Это гарантия того, что вы декламируете искренне и обещаете, с Божьей помощью, не совершать этот грех опять.

Песня Бхактивиноды Тхакура - это краткая исповедь безнравственного человека в конце его жизни. Редок ли такой человек, или мы все как он? Вы можете решить для себя, но по мере того, как Бхактивинода Тхакур продолжает петь, мы начинаем подозревать, что он, возможно, относит это на наш счет. Почти слишком поздно исправляться, - мы лишь слишком измучены и опустошены материальной жизнью. Когда же мы прольем нашу собственную горестную историю перед Верховным Господом?

“Выслушай, о, Господь, мою печальную историю”. Здесь Бхактивинода Тхакур прямо просит Господа об аудиенции. Это не бесцельный плач. Мы должны упасть перед Кришной со всеми нашими бедами, с доставленным самим себе горем, и рассказать Ему о том, как это мы оказались не в состоянии стать преданными.

Человек, который поступает так еще до шаранагати, достаточно благочестив, чтобы поверить в Бога. Атеисты не чувствуют сожаления. По крайней мере, по поводу того, что они не в состоянии служить Богу. Если же они чувствуют сожаление, то они обвиняют Бога, или возлагают вину на других людей за разложение в их собственных душах. Благочестивый же человек уверен, что Кришна слышит его.

Признание собственной никчемности - это не вполне в духовном измерении. Оно не выходит за пределы качеств материальной природы, но это существенная предпосылка, субрелигиозный принцип. Если думаем, что мы на более трансцендентальной стадии, но мы не пережили раскаяния за наши слабости, мы вероятно, ошибаемся. Как может санньяси, имеющие учеников, повернуться назад и признать свои грехи? Нам бы хотелось сделать это, но по разным причинам, мы колеблемся. Кришнадас Кавираджа говорит нам, что он так греховен, что если мы запомним его имя, то потеряем всю нашу благочестивую репутацию. Затем он продолжает описывать игры Господа Чайтаньи. Имеем ли мы такую же смиренную самооценку? Не будьте слишком оцепенелыми или неуязвимыми для того, чтобы скорбеть. В то же самое время, исполняйте ваши обязанности в сознании Кришны. Песни Бхактивиноды Тхакура - это наше руководство.

Бхактивинода Тхакур повторяет свою тему: “Я провел свое детство в играх, а юность - в академических занятиях, и во мне не развилось понимания правильного и неправильного. Став мужать, я завел семью и погрузился в материальное наслаждение… В скором времени, старость пришла, а счастье ушло… Теперь мои чувства ослабли, тело разбито и измучено, а настроение - удрученное, ведь я уже не способен наслаждаться, как прежде. Я лишен даже крупицы преданности и не просветлен знанием, - что же может помочь мне теперь?”