Мы не увидимся с тобой...

судил по справедливости.

- Д меня в Москву вызывают.

- Пора, - сказал Василий Иванович. - Фотографы уже по два раза в Москву смотались, а мы все ездим. - Он недолюбливал фотокорреспондентов за то, что они, по его мнению, часто зазря останавливали машину, как будто им позарез надо, а потом снимков, из-за' которых останавливались, в газете как не бывало.

- Такое уж у них дело, - сказал Лопатин.

- У них одно дело - чего попало снять - и домой. Может, нам в штабе тыла заправиться и прямо в Москву?

- Нельзя. Мае в телеграмме приказано не .ехать, а лететь.

- А кокая вам нужда лететь? Если с рассвета выедем - за два дня в Москве будем.

- Я бы рад, - сказал Лопатин, - но в телеграмме приказано мне лететь, а вам с машиной - оставаться. Вместо меня Гурский прилетит, будете ездить с ним. Возможно, потом и я вернусь. Свезу от вас письмо в Москву и вам привезу, - сказал Лопатин, хорошо понимая, как испортил настроение Василию Ивановичу. У вето была там семья, всю войну не уезжавшая из Москвы: жена, вдовая дочь и двое внуков, и за последние две недели по его вопросам, вроде:

"Еще чего-нибудь написать хотите?" или: "Что, опять к этому же поехали, у которого уже были?" - Лопатин чувствовал, что Василий Иванович недоволен - поездка, на его взгляд, затягивалась.

- Что ж письма, - сказал Василий Иванович. - Другое дело, если б сам туда и обратно обернулся.

За его словами была привычка к тому, что расстояний не существует было бы горючее.

Сказав это, он замолчал и, застряв в возникшей из-за колонны грузовиков пробке, сидел, навалившись на руль, и думал. Про письма сказал сразу от расстройства, а теперь, подумавши, хотел возразить. Так показалось Лопатину, пока они стояли в пробке, и он ее ошибся.

- Вот вы говорите - вам лететь, - сказах Василий Иванович, когда они выбрались из пробки. - А мне с Гурским ездить. А генерал, когда вызывал меня к себе, чтоб с вами ехать, другое говорил.

- Что ж он вам говорил? - полюбопытствовал Лопатин, впервые услышавший об этом.

- Приказал принять новую машину, чтоб с вами поехал и с вами вернулся. А теперь вопрос: зачем оставлять машину Гурскому? Что он себе тут "виллиса" не достанет? Гурский - он чего хочешь достанет. А я бы вас как привез, так и отвез. Побудете в Москве и опять со мной поедете. Тем более мы годки!

Василий Иванович притормозил и поехал медленней, словно молчаливо приглашая Лопатина, пока не поздно, передумать. Наверное, в нем говорило не одно только желание повидаться с семьей. Они и в самом деле были одного года рождения и за эту поездку проверили друг друга в разных обстоятельствах, чего может а чего не может ждать каждый от другого.

- А когда Гурский прилетит - не написано? - спросил он, поняв по молчанию Лопатина, что отмены сказанному не будет.

- Не написано. Возможно, я прилечу, а он вылетит. А вы пока тут немного отдохнете.

- Тут отдохнешь! С машиной делов хватит через голову.

Василий Иванович был сердит, а в таких случаях делов с машиной