Мы не увидимся с тобой...

тупили вопреки, то разрешите ваше поведение считать непорядочным. Прислав мне с оказией вашу книгу о Сталинграде, сколько помню, написали на ней:

Ивану Петрову Ефимову - дружески, - не так ли? А после вашего нынешнего недружеского поступка имел порыв вернуть вам книгу обратно. Жаль, не случилась под рукой, - неделю назад вручил ее для самообразования одному из моих офицеров, считающему, что при образцовой выправке чтение книг излишне. Почему вы своим мальчишеством прибавили мне забот, которых и без вас достаточно? Изволите видеть, что он ушел в рейд, узнаю лишь задним числом, когда мне с прискорбием доносят, что его нет среди вышедших обратно! Хотя вы этого не заслуживаете, придется выдать вам завтра новое офицерское обмундирование. - Ефимов впервые за все время улыбнулся. - Куда же вы такой - в штаб фронта, а тем более - в Москву.

- Мое стирается.

- Черта лысого оно у вас отстирается после всего, о чем мне доложено, - сказал Ефимов. - Обстановку хотите посмотреть?

- Хочу.

- Зайдите ко мне за спину.

Лопатин зашел за спину Ефимова, и тот стал показывать по карте обстановку на участке его армии.

"Какое же это было число, когда я встретился с ним там, на Северном Кавказе, после Ташкента? - думал Лопатин, стоя позади нагнувшегося над картой Ефимова. - Девятого - нет, восьмого января, потому что девятого уже взяли эту Горькую балку, за которую шел тогда бой. А из Ташкента я уехал второго января днем. Второго января тысяча девятьсот сорок третьего года. И с тех пор не видел ее. Второго июля, на десятый день наступления, было ровно полтора года, как я не видел ее..."

- Вот они - действия вашего усиленного батальона за минувшие двое суток, - говорил Ефимов - Вот здесь и здесь вам предстояло выходить. Здесь вышли точно, а здесь промазали В результате - засада, мышеловка, смерть. Семи машин и двадцати двух живых душ - как не бывало. Вот она, эта точка на карте, где и вы имели возможность отдать богу душу. Вот рубеж, который мы заняли за вечер и ночь. Утром, как видите, выскочили еще дальше, но с этих двух участков сегодня за ночь отведем войска - на километр-два - назад. Убедились, что немцы успели занять господствующие высоты, и нет смысла лежать у них под носом живыми мишенями. Сидел, перед тем как вы явились, с начальником штаба и в итоговом донесении, которое предстоит подписывать, формулировал пункт о частичном отходе на более выгодный для дальнейших действий рубеж. В былые времена такое решение вызвало бы наверху гром и молнию, но и сейчас, по старой памяти, похвал не жду. Способны усомниться и прислать проверяющего из числа офицеров Генштаба, на что не сетую при условии, что офицер дельный и правдивый. А что есть правдивость в таких случаях, знаете? Правдивость есть способность, приехав на место и увидев своими глазами другое, чем то, что ты слышал своими ушами, когда тебя сюда посылали, доложить то, что ты увидел и понял, а не то, чего от тебя ждут. Думаю, формулировка применимая и к вашему ремеслу. И раз вы теперь обретаетесь