Мы не увидимся с тобой...

бретаетесь одной ногой у меня, а другой уже в Москве - и неизвестно, когда вновь увидимся - может статься, после войны, - хочу сказать вам то, что думаю о вашем брате писателе. Наблюдаю вас и ваших коллег давно, с Одессы, чаще всего люди вы неплохие; но прихожу к выводу; лучше бы вы пореже показывали нам свою храбрость, а вместо этого почаще думали над войной. Вот я вам сейчас доложил, что мы продвинулись чуть дальше разумного и за ночь по моему приказу отойдем, но не все этим будут довольны. Смотрел на вас и ждал: задумаетесь над этим или нет? Судя по вашему лицу, - нет. Ждал: вспомните ли наш предыдущий разговор на ту же тему? Не вспомнили.

- Вспомнил, Иван Петрович. Не только вспомнил, но и обругал себя последними словами.

- За что?

- За то, что до сих пор не записал его.

- Значит, все же не вылетело из головы? Спасибо.

- А у меня из головы, когда и рад бы, чтоб вылетело, не вылетает!

- Так и должно, - сказал Ефимов, - голова только у дураков проходной двор. А у тех, кто поумней, - тупик. Как ни странно, но так; если человек умный - голова у него как тупик - все, что вошло, - там. Поэтому и говорю вам, берегите голову. Она не обмундирование. Новой - и рад бы - не выдам. Вся надежда на вашу б. у.

Лопатин рассмеялся неожиданности этого сравнения головы с предметами вещевого довольствия: б.у. - бывшая в употреблении голова!

- А вы не смейтесь, - без улыбки сказал Ефимов, - многих из вашего брата война уже списала с лица земли. В том числе на моих глазах. С тех, кого уже нет, - нет и спросу. А вам желательно остаться в живых и успеть подумать о войне не только за себя, но и за них. Поэтому и обругал вас за излишний риск. А случиться, конечно, может все, с любым из нас, в любое время. И случается. Наслышаны, как с месяц назад на соседнем фронте один из командармов погиб? Ехал из корпуса в корпус, шальной снаряд - и все. Водитель цел, адъютант цел, а его нет. А до этого империалистическую прошел, гражданскую, четыре года провел в местах не столь отдаленных, вернулся, этой войны три года отгрохал - и, пожалуйста, осколок с арбузное семечко из дальнобойного орудия за пятнадцать километров! Обмундирование получите утром. Остается пожелать вам доброго пути до самой Москвы.

Ефимов посмотрел на часы:

- Через пять минут буду занят другими делами. Завтра с утра тоже.

- Иван Петрович, на прощанье один вопрос. Как вы думаете, реальна в ближайшие дни Восточная Пруссия?

- Смотря о чем речь! Если о выходе к границе, он вполне реален, и даже - в ближайшие дни. Но скорей всего не у меня, а у соседа справа. Немецкий рубеж, который сейчас перед нами, полагаю, промежуточный. Основные, и не только нынешние, а и давние, рубежи - там, в Восточной Пруссии. И было бы странно, будь это иначе. Мы с вами, как уже взаимно выяснено, реалисты не только потому, что оба во время оно пребывали в реальных училищах, но и по взглядам на жизнь. Так вот, будьте реалистом, а не гимназистом и с Восточной Пруссией. Та пуля на излете, какой мы