Богатство

умирали. Исправник сдернул с нарт Паратунга мешок с полетучкой и потащил его к избе гижигинского казака Власьева.

- Игнатушко, - сказал он ему, - твоя очередь. Езжай, милок, до Петропавловска да передай на словах тамошним, что мы здесь ложки да миски давно уже вымыли, а теперь зубы на полке сложили и одного бога молим...

Власьеву предстояло сделать большой крюк, огибая на собаках Пенжинскую губу, потом завернуть к югу - как бы въезжая в Камчатку со стороны ее северного фасада. Но голодные собаки пали в пути, казак едва доволочился до коряцкого стойбища, где и слег в лихорадке. Очнувшись, позвал хозяина юрты.

- Слушь, мила-ай! Кати далее за меня, а я у тебя в гостях помирать останусь... Есть там в Петропавловске начальник такой - Соломин, ему полетучку отдай, да не забудь сказать, что гижигивские людишки коре березовой рады-радешеныси...

Быстро сказка сказывается, да не скоро дело делается: на весь этот путь от Николаевска-на-Амуре до Петропавловска-на-Камчатке ушло три месяца!

Была как раз ночь с 22 на 23 апреля, когда коряцкие нарты затормозили возле крыльца уездного присутствия. Каюр начал барабанить в запертые двери.

Исполатов проснулся первым.

- Наверное, полетучка, - сказал он, быстро одеваясь. - Вы не торопитесь. Я сейчас открою...

Полетучка лежала на столе, а коряк ждал награды. Соломин налил ему водки, сверх того из своего кармана одарил тремя рублями, после чего велел идти в карцер - отсыпаться:

- Там тепло, и никто тебе не помешает...

Взломав на мешке печати, он изъял из него почту. Исполатов помог отсортировать казенную корреспонденцию от частной. Внимание привлек пакет с красным штемпелем:

"Срочное отправление - нигде не задерживать". Заметив, что Андрей Петрович волнуется, траппер сказал ему:

- Не переживайте заранее. Какая-нибудь официальная ерунда, а начальство всегда радо пороть горячку.

- Но я не привык так жить, чтобы от самой осени до весны не знать, что произошло в мире...

Прочитав короткое извещение, он опустил руки.

- Что там?

- Война. Япония все-таки посмела...

- Кому же сопутствует успех победы?

- Я тоже хотел бы знать. Но об этом - ни слова. Война-и все. Оповещать нас в подробностях сочли излишним. - Ему вспомнились слова польского писателя Серошевского, оказанные им в Хакодате. - Но как этот лилипут осмелился схватиться с Гулливером?

- Не советую обольщаться, - ответил Исполатов. - Мы же не знаем, как обстоят дела, а потому Камчатку надо сразу же изготовить к обороне от возможного нападения.

- Придет первый пароход, и все узнаем!

Траппер предостерег Соломина:

- А если в эту навигацию не будет в Петропавловске ни первого, ни даже последнего парохода?

- Шутите! Такого быть не может. Наконец, канонерская лодка "Маньчжур" никогда не оставит нас в беде.

- Но морская блокада Камчатки - вещь вполне реальная. Лучше от начала проникнуться убеждением, что мы надолго отрезаны от России, будем отныне полагаться лишь на свои силы.

- Где