Дан приказ...

- Наконец-то, - вырвалось у Петра. - Вот то, что нам надо!

Саперы принялись за дело. Осторожно осмотрели наружный вход. Здесь мин нет. Тихо спускались по широким каменным ступенькам. Темно. Пахнет тавотом, бензином и машинным маслом. Мощный луч электрического фонаря, висевшего на груди у капитана, выхватил из темноты на дне спуска металлическую дверь, прикрывавшую вход в подземные помещения.

- Товарищ капитан! - обратился сержант-сапер, - прикажите всем выйти наверх, нижнюю дверь открывать буду один.

- Хорошо.

Сапер направился к нижнему входу в подземелье. Павленко остался на верхних ступеньках, чтобы подсветить фонарем путь сержанту.

…Огромной силы взрыв мгновенно сбил Петра с ног. Ударившись головой о каменные ступеньки, он потерял сознание. Очнулся наверху, на борту бронетранспортера. Отчаянно болела голова, шумело в ушах, тело казалось чужим. Вокруг стояли боевые товарищи. Рядом лежали прикрытые плащ-палаткой останки сержанта Алексеева. Он натолкнулся на минный сюрприз. Действительно, саперы ошибаются только раз в жизни.

В тот же день группа через другой вход проникла на подземный авиационный завод. Цеха напоминали станции метро. Только вдоль стен здесь стояли станки, приводимые в действие электричеством. Возле них в ящиках или штабелями лежали заготовки и детали к самолетам. Каждое подземное помещение соединялось [236] с другим тоннелем, с обеих сторон которого имелись металлические двери. Осмотрев цеха, направились в помещения, где стояли столы и различные приспособления для черчения и копирования. Нужно было как можно тщательнее разведать этот объект, установить, какую продукцию выпускал завод.

По многим деталям, уложенным возле станков, и по моделям на столах, в стеллажах и ящиках, стоявших в рабочих комнатах инженерно-технического состава, можно было определить, что этот крупный подземный авиационный завод производил детали и узлы для истребителей.

Другие подземные заводы, которые осмотрели, тоже выпускали детали к авиационным моторам.

Больше суток группа пробыла в этом районе и собрала ценные сведения о нескольких подземных авиационных заводах, где производились фашистские самолеты{28}.

Слова маршала авиации Ворожейкина, говорившего об этих объектах еще в прошлом месяце, полностью подтвердились.

* * *

Памятный день 13 апреля 1945 года - день взятия столицы Австрии войсками 2-го и 3-го Украинских фронтов - близился к концу.

Быстро сгущались вечерние сумерки. Венцы все еще не показывались на улицах, хотя стрельба в городе прекратилась. Вместе с сумерками на город опустилась дымная пелена, образовавшаяся от горевших домов: их подожгли гитлеровцы при отступлении. Особенно много пожаров наблюдалось в восточной и северной частях города: горели жилые дома, магазины, склады, школы. На улицах валялся битый кирпич, стекло, стояла изуродованная боевая техника.

Вечером после выполнения задания бронетранспортер капитана Павленко подъехал к зданию только что созданной военной комендатуры. Не успел Петр сделать и несколько шагов, как к нему подбежали шофер «виллиса» и сержанты Яцына и Якименко. Они обрадовались встрече, будто не виделись целую вечность, хотя расстались несколько дней назад. [237]

Горячо поблагодарив экипаж бронетранспортера во главе со старшиной Павлом Дробышевым за большую помощь при выполнении важного задания, капитан зашел в комендатуру и написал отзыв о действиях группы. Отзыв был адресован командиру воинской части, которая выделила в его распоряжение людей и бронетранспортер. Капитан вручил документ Дробышеву, тепло попрощался с новыми друзьями и приказал им следовать в свой полк.

А тем временем на улицах Вены совсем стемнело. Помощник коменданта не советовал ночью пускаться в дальний путь.

- Иван! Поезжай вдоль канала, - приказал капитан шоферу. И обернулся к Якименко: - Высматривай подходящий домик. В нем и остановимся. Понял?

- Хорошо! - ответил сержант.

Наконец машина медленно въехала во двор. Было темно и тихо. Капитан подошел к первой попавшейся двери и громко постучал. Дверь отворилась, навстречу шагнул немолодой мужчина с длинным туловищем и очень короткими ногами.

«Инвалид на протезах», - догадался Петр.

В руках у австрийца тускло горела стеариновая плошка. Несколько секунд гость и хозяин молча смотрели в глаза друг другу.

- Хабен зи ин иррэ хауз фашистис солдатен? - коверкая немецкие слова, спросил австрийца Павленко, что значило: «Имеются ли в этом доме фашистские солдаты?»

- Наци? Найн, найн, - ответил инвалид и выше поднял плошку. Свободной рукой указал на ступеньки и произнес тихо: - Битте, битте. - Пожалуйста.

- Данке, - поблагодарил капитан и вместе с Яцыной в сопровождении австрийца пошел на второй этаж.

В одной из комнат за столом и на тахте собралось человек пятнадцать - в основном пожилые мужчины. Возле стола суетилась женщина с глубокими морщинами на смуглом лице. В дальнем углу сидел чем-то перепуганный подросток лет пятнадцати. При появлении ночных гостей все встали.

Петр вежливо поздоровался с каждым за руку, спросил, говорит ли кто по-русски.

Через несколько минут в сопровождении мальчика в комнату вошел мужчина лет пятидесяти. Он носил [238] длинные волосы, бороду и усы. Лицо его имело правильные и тонкие черты, какие, пожалуй, можно встретить только у святых, изображенных на иконах.

- Товарищ капитан! - шепнул на ухо Яцына. - Мальчик привел какого-то монаха. Ей-ей, поп пришел.

- Сейчас все узнаем. А пока я буду здесь разговаривать, вы, сержант, организуйте дежурство на машине и поочередный отдых для экипажа.

Яцына вышел из комнаты, так и не узнав, кем был длинноволосый австриец. Тот поздоровался со всеми и сел напротив капитана.

- Где вы научились говорить по-русски? - поинтересовался Павленко.

- Я есть коммерсант, а коммерсант немножко знает многие языки.

- Давно вы живете в Вене?

- Я живу в провинции, в городе Винер-Нойштадт. В Вену приехал в конце марта по своим коммерческим делам. В это время русские заняли мой город, и я вынужден пока жить здесь, у своих знакомых. Обратно возвращаться боязно.

- Вы знаете всех, кто находится в этой комнате?

- Да, знаю.

- Кто эти люди?

- Это старые рабочие кондитерской фабрики, мелкие клерки и ремесленники.

- А чем занимается подросток? - При этом Петр положил руку на плечо мальчику, посмотрел ему в глаза и дружески улыбнулся.

- О, это будущий кондитер. Сейчас он ученик пекаря.

Мальчик догадался, что речь идет о нем, и назвал свое имя - Теодор.

- А меня называйте просто: товарищ капитан, - улыбнулся Павленко.

- О-о! Герр капитан, - послышались голоса сидевших в комнате.

- Скажите, пожалуйста, - спросил мальчик уже более смело, - это правда, что говорили нам наци: когда русские войдут в Вену, то они будут нас расстреливать и вешать?

- Нет, неправда. Мы, советские люди, пришли в вашу страну, чтобы освободить вас от фашистского рабства. Советские люди любят и уважают трудовой австрийский народ, трудящихся всех стран. [239]

Коммерсант усердно переводил.

В комнате зашумели, заговорили в полный голос, заулыбались.

Рядом со столом на маленькой тахте расположился пожилой австриец, похожий на конторского служащего. Поборов смущение, старичок задавал вопрос за вопросом.

- Вы сказали, что ваши солдаты не тронут мирное население Вены. Где гарантия тому?

- А разве вы не читали советских листовок? - немало удивился Петр.

- Листовки-то читали, но насчет гарантии…

Старика перебила женщина. Она стала быстро что-то ему говорить. Тот молча слушал. Павленко вспомнил, что в его планшете лежала фронтовая газета, в которой напечатано обращение маршала Толбухина к войскам. 3-го Украинского фронта.

- Вот послушайте, с какими словами обратился маршал Толбухин к войскам, которые сегодня освободили от гитлеровцев ваш город Вену: «Не обижайте мирное австрийское население, уважайте его бытовой уклад, семью, личную собственность. Пусть ваше поведение вызывает повсюду уважение к Красной Армии - освободительнице и к нашей могучей Отчизне.