В сложном полете
В сложном полете читать книгу онлайн
О курсантах военных училищ не написано и не издано почти ничего. А о курсантах-штурманах вообще ничего. В повести «В сложном полете» — правдиво, без прикрас, часто в приключенческой форме рассказывается о жизни, службе, наземной и воздушной (иногда со смертельным риском) боевой учебе героев. И конечно, о чистой самопожертвенной любви. В повести «Я помогу тебе, отец!» — малоизвестные, редкие боевые подвиги-приключения (отцов и дедов курсантов) летчиков в годы Великой Отечественной войны. В книге очень интересно, профессионально и подробно описан исключительно трудный сложный исторический полет в Югославию для спасения маршала И. Б. Тито из окружения. В целом повествование идет легко, живо, интересно. Заслуженный военный штурман СССР, генерал-майор авиации В. ЛУНИН.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Снова развороты, и опять подходим к последнему. Ну, если и в этот раз не зайдем… тогда хана! Баки пусты, да и запасных аэродромов ни одного. Метелью закрыты.
— Разворот! Так держать! Отлично!
Фу-у-у! Вроде точно вышли на прямую.
— Снижайся! Высота 250! Горизонт!
Стрелка указателя начала описывать дугу. Переключаю радиокомпас на ближний привод.
— Прошли дальнюю! Высота 180!
Гляжу в окошко. Пора бы выйти из облачности, но там — сплошная вата.
— Смотри, куда пошли, — трогает меня штурман.
Перевожу взгляд на указатель, стрелка отклонилась вправо. На миг цепенею, потом кидаюсь к пилотам.
— В чем дело? Куда свернули? 20 вправо! — кричу, врываясь в кабину.
— Гляди! Вон прямо полоса! — показывает рукой правый летчик и подхохатывает скрипуче.
Я вглядываюсь. Сквозь колеблющуюся завесу снега различаю что-то похожее на полосу… Деревенские дома, увязшие в сугробах, вытянулись в две серые линии. У каждого дома тополь. Целая аллея.
— Прекратить снижение! Это же улица! Деревня! Разворот вправо! Там посадочная!..
— Какая деревня?! — возмущается правак. — Ты что, спятил?
Правак упрям и может спорить до хрипоты. Тем более, что всегда твердит: «Я — замкомандира, а штурман — подчиненный!..» Это болезнь праваков.
Высота около сотни метров, нос самолета точно нацелен на верхушки деревьев. Еще немного — врежемся в них.
— Прекратить снижение! — трясу командира. — Это же деревня! Деревня! Неужели не видишь!?.
— Точно, деревня, — переводя дух отзывается командир. Он с силой тянет на себя штурвал и выкручивает вправо.
Натужно ревут моторы. Самолет карабкается вверх. Домишки скрываются в снежной пелене.
— Что теперь? — глядит командир.
— Пойдем на этой высоте, увидим полосу — сядем. Она длинная — два километра — сам знаешь…
Кругом бело. Горизонтальной видимости нет. Густой крупный снег идет. Местность просматривается только под собой. Мы ощупываем взглядом каждую складку ее… Наконец под самолетом замелькало что-то пятнистое, серо-белое, похожее на бок зебры. Полоса?.. Ну да, она! Заснеженная, перехваченная поперечными сугробами-перекатами.
— Бетонка под нами! Разворот влево! Шасси выпустил?..
Командир кивает. Земля стремительно надвигается. Командир круто планирует. Кажется, вот-вот врежемся. В последний миг командир выравнивает самолет и даже немного задирает нос.
Машина, пролетев еще немного, внезапно проваливается, а затем, рассекая снег, мчится по посадочной. Из-под колес брызжут струи. Из-под пола доносится глухой басовитый скрежет, похожий на фыркающий гул. Машина останавливается. Все! Сели! Даже не верится…
Мы оглядываемся, куда рулить? Вперед? Назад? Где рулежные дорожки? Как срулить с бетонки? Стоять на ней нельзя — вдруг заходит на посадку другой самолет. Он врежется в нас…
— Давайте я схожу на разведку? — предлагаю я.
— Иди, — соглашается командир.
В этот момент из-под левой плоскости выныривает грузовик. Останавливается сбоку. Из него выскакивает человек в белом меховом полушубке, в серых валенках. Машет рукой.
— Пошли! — говорит мне командир. — Моторы не выключай! — бросает правому.
Мы выпрыгиваем из самолета.
— Здравствуйте! — приветствует нас офицер. — Я руководитель полетов с ближнего привода. Вы командир?
— Да.
— Давно вас ждем. Поздравляю с благополучной посадкой. Боялись за вас очень!
Он жмет командиру руку, потом мне.
— Что-то я не видел, как вы прошли над нами? И гула не слышал.
— Да-а, сели, в общем, — чуть смутясь, неопределенно отвечает командир.
— Прошу рулить за мной. Мы поедем метрах в пятнадцати, иначе стоянку не найдете…
Минут через двадцать летчики полка покидали самолет.
Мы стояли под крылом и наблюдали, как один за другим с чемоданами, портфелями и планшетами они спускались по лесенке, подходили к нам, крепко жали руки и скрывались в снежной круговерти.
Старший штурман подошел последним. Простившись с командиром, он обнял меня за плечи, отвел в сторону.
— Ну, здравствуй! Я ведь Павел Засыпкин! Слышал о таком?.. Друг твоего отца и дяди Владимира…
Я удивленно гляжу на него.
— Вы — Павел?.. Здравствуйте!
— А ты здорово похож на дядю. Я тебя сразу узнал. Правда, мне подсказали твою фамилию. Еще в полете хотел поговорить с тобой, да уж больно трудным он получился. Не до того было… Дядю-то не забыл?..
— Да вы что! Разве можно?..
— После училища на фронте я попал к нему в полк. Мы вместе летали, вместе воевали. Он был моим начальником — штурманом полка…
Кстати, это он научил меня использовать антенну радиста и выкидывать провод за борт при обледенении…
Мы беседовали минут пять. Договорились встретиться.
Уже отойдя от самолета шагов на десять, Павел остановился, обернулся и крикнул:
— Так держать! Так держать, штурман! Как Владимир!..
2
Я ждал Засыпкина в летной гостинице. Силился его вспомнить, но так и не смог. Зато отчетливо вспомнил рассказы отца о дяде Володе и его друзьях. Про жизнь до войны и после.
ЛЕОНИД УШАКОВ
В 1936 году мы жили в деревне Ключи, в Никитинской МТС, где папка работал заместителем директора по политчасти. Целыми днями, если не сутками, пропадал он на работе. Такое уж, видно, было тогда время, и, самое главное, такая у него была работа.
Но иногда долгими зимними вечерами, собрав всю семью за столом в кружок, при свете пятилинейной лампы он читал нам вслух газеты. Мы внимательно слушали, но почти ничего не понимали. Запоминались только незнакомые слова: «Испания, Мадрид, Теруэль, Картахена, фашисты, коммунисты, мятежники, республиканцы».
Когда он кончал читать, мама всегда говорила:
— Ну, теперь расскажи по-русски, чё там написано?
И отец начинал пересказывать прочитанное. Раскрыв рты, мы слушали и удивлялись… Оказывается, на Земле живет много разных народов. У каждого народа своя страна. Есть народы сильные, есть слабые. Сильные подчиняют себе слабых и командуют ими, заставляя на себя работать. Поэтому сильные живут богато, хотя и мало работают. А слабые — бедно, хотя трудятся с утра до вечера. Если слабый чем-нибудь не понравится сильному, то сильный может убить его.
В каждой стране, исключая нашу, люди, в свою очередь, тоже делятся на богатых — сильных, господ — и бедных — слабых, подчиненных. Наша страна — Советский Союз — самая справедливая. В ней нет ни бедных, ни богатых. 20 лет назад народ в России восстал, поднялся на борьбу с господами. И впервые в мире уничтожил и выгнал их. За это богатые всех остальных стран ненавидят нашу страну и ждут удобного случая, чтобы напасть на нас и превратить в своих рабов. Поэтому мы должны быть готовыми дать отпор, разгромить и уничтожить их, как в гражданскую войну.
А в Испании — есть такое государство далеко от нас — бедные, как и мы, сбросили власть господ. Поэтому богатые-мятежники во главе с генералом Франко напали на бедных, на республиканцев. Хотят их снова превратить в рабов. И вот там сейчас идет война. Люди убивают друг друга.
От этих слов я испуганно глядел на темневшую неподалеку дверь, темные углы и окна, откуда могли вылезти убийцы, и теснее прижимался к маме, у которой сидел на коленях…
Там же, в Ключиках, я увидел первый в своей жизни кинофильм. И тоже про войну, про Испанию…
В заброшенной, пустовавшей церкви — самом большом здании — собралась вся деревня. Разместились кто как мог. И сидя на скамейках, и стоя у стен. На стене натянули белое полотно. Посредине поставили какой-то аппарат с чудными колесами. Когда закрыли двери, в темноте застрекотало что-то, вспыхнул луч и осветил полотно. По нему задвигались какие-то фигуры. Потом изображение стало четким и было видно людей, как днем на улице.
Показывали огромный город с большими зданиями. На улицах и площадях — черно народу. И вдруг показались бомбовозы. Похожие на коршунов, они закрыли небо. Люди в страхе побежали, падали, вскакивали и снова бежали. От бомбовозов черными репками оторвались бомбы. Одно за другим, будто вздрогнув, большущими скалами начали рушиться многоэтажные дома. Они падали поперек улиц, на другие дома поменьше, давили людей.