Богатство

и вас с собою не возьму...

В присутствии появился Сотенный, опять завел речь о загадочной пропаже явинского почтальона:

- Ежели вожак у него не умел оборачиваться, тогда он, может, выпал с нарт на повороте и замерз, как цуцик. А вот куда Сашка Исполатов делся? Он и человек опытный, и вожак у него - чистое золото...

Соломин спросил урядника, бывали ли на Камчатке случаи бесследной пропажи людей.

- Сколько угодно! Иногда через несколько лет и найдут. Одни косточки да тряпочки... приходи, кума, любоваться.

- А если поискать как следует?

Мишка Сотенный рассмеялся:

- Найди попробуй... Сейчас трава выше козырька, а зимою снег любой грех кроет. Даст бог, и само все откроется...

Соломин не знал ни явинского почтальона, ни траппера Исполатова, а потому переживать исчезновение их он не мог.

Совершенно неожиданно его навестил Нафанаил - владыка клира петропавловского и духовный наставник камчатской паствы. При появлении благочинного в канцелярии Соломин испытал некоторое смущение, ибо, чего греха таить, за множеством дел не торопился отстоять всенощную... Спасибо Нафанаилу - он не учинил ему выговора, а завел речь на иную тему.

- Туточки вот, кады я сюды приехал, в некоем доме обнаружилось забавное чтение. Бумаги архивов камчатских. Избегая чадного курения и винопития, яко человек просвещенный, удосужил я разум свой чтением кляуз старинных. Воистину доложу вам: на примере былых начальников камчатских не избегнете вы кары господней... Уезжайте отселе, покедова в разуме!

- Простите, ваше преосвященство, - ответил Соломин, - но не могу уяснить, на что намекаете вы?

- На то и намекаю, что, как учит опыт камчатской истории, многие здешние начальники с ума посходили. Бряк - и поехали чепуху молоть, а сраму при этом уже не ведают, бедненьки.

- Я думаю, мне это пока не грозит.

- И сами не заметите, как в безрассудстве явитесь...

Соломин, естественно, спросил владыку, почему при душевно здоровом населении сумасшествие избирает для себя жертвы именно среди управителей Камчатки.

- Это нам не открыто, - увильнул Нафанаил.

Показался он человеком глупым, и глупым его речам Соломин не придал никакого значения.

В эти дни ему надоело кормиться у Плакучего, он нанял себе кухарку. В доме стало чуточку уютнее, дородная Анфиса походя сметала фартуком пыль со стола и говорила гневно:

- Во, мужичье проклятое! Без бабьего уходу хуже свиней живут... Будь моя волюшка, так я бы всех мужчин передавила...

Озирая ее многопудовую дородность, Соломин верил - такая передавит.

По утрам его (ну совсем как в деревне) будил звон бубенчиков и пение рожка - это петропавловский пастух выгонял из города на выпас тучное коровье стадо. А почти все дома камчатской столицы были крыты ветхой соломкой - тоже как в деревне. Соломин полюбил гулять в окрестностях Петропавловска, где ему часто встречались медведи - громадные, но удивительно миролюбивые. Не раз он наблюдал такую картину: женщина гребет в кошевку смородину, а рядом