Богатство

нтарно нежилась прозрачная японская хурма.

- Не хотите ли пообедать? - предложил Кроун с радушием хозяина. - Это не затруднит: одно нажатие кнопки, и...

- Спасибо. Но от рюмочки не откажусь.

Кавторанг разлил по рюмкам тепловатый коньяк.

- Здесь, на Камчатке, - сказал он, - все богатства на сотню лет вперед разворованы и распроданы оптом и в розницу. Когда-нибудь потомство еще предъявит суровейший счет нашим великороссийским разгильдяям, которые знать не хотят, что тут творится...

Порывшись в столе, кавторанг показал Соломину кусочек чего-то зеленоватого, даже неприятного на вид.

- Как вы думаете, что это такое?

- Трудно догадаться.

- Золото.

Рядом он положил нечто, похожее на окатыш гальки.

- Тоже самородок?

- Нет. Олово.

- Откуда это у вас?

- Я любопытный и, когда схожу с корабля на берег, внимательно смотрю себе под ноги...

Соломин вернул разговор в прежнее русло:

- Положение у нас создается аховое! Перегораживая реки, японцы не дают лососю подняться в верховья рек, от этого население внутри полуострова не сможет обеспечить себя запасами рыбы на зиму. Камчатку ожидает голод... В первую очередь погибнут, конечно, собаки. Камчатка лишится связи и основного транспорта, ибо без собак мы здесь - ничто!

Настроение у Кроуна заметно испортилось, но никакое красноречие Соломина не могло стронуть канонерку с рейда Петропавловска, чтобы заставить ее окунуться в промозглую слякоть Охотского моря... Кавторанг ответил Соломину:

- В вашем рассказе для меня нет ничего нового. Так было до вас, боюсь, что так будет и после вас. Но войдите и вы в мое положение. Обстановка к востоку и северу от Камчатки не менее напряженная, нежели в Охотском море к западу от Камчатки. Только, ради бога, не подумайте, что я бюрократ, цепляющийся за пункты инструкции. У меня свои дела... Выпьем?

Соломин придвинул к нему свою рюмку.

- Вы куда сейчас?

- Заглянем в бухту Провидения.

- А что там стряслось?

- Какая-то загадочная шхуна без флага и маркировки зашла в поселок, матросы перестреляли половину мужчин, изнасиловали женщин, забрали всю пушнину и ушли, устроив на прощание пожар в чукотских ярангах. Если я не появлюсь там, люди окончательно потеряют веру в защиту от лица России.

- Я вас понимаю, - согласился Соломин. Сидеть в прогретом калориферами салоне, попивая арманьяк, было, конечно, очень приятно, но, к сожалению, пора и честь знать. Андрей Петрович нехотя поднялся с дивана.

- Жаль, - вздохнул он. - Очень жаль... Я ведь ждал вас как манны небесной, мы все рассчитывали на канонерку.

Кроун отвел глаза и сказал:

Простите. Я ведь только голова, а начальство - шея. Куда шея пожелает, туда и голова - поворачивается...

Он увел "Маньчжура" в безбрежие океана.

Была середина июля (самый разгар лососевого нереста), когда из Большерецка прибыла полетучка: староста сообщал, что с Курил подошли японские флотилии, перегородив сетями устья Большой реки и Быстрой, - теперь браконьеры