Боевой клич

— Дружище Элкью, если ты плачешь, я тоже заплачу. Не плачь, братан, — уронил слезу Энди.

— Элкью, Энди, Дэнни, братаны, я не дам ни одному япошке дотронуться до вас. Вы мои самые лучшие братаны... Мы всегда будем вместе.

— Эрдэ... брат... ты не плачь только потому, что мы плачем...

— Так получилось... Я вас всех так люблю...

— Энди, а ты почему плачешь?

— Уставом не запрещается.

Посетители смотрели на пятерых подвыпивших морпехов, кто с улыбкой, кто с отвращением, а кто и с пониманием.

Им принесли очередную порцию выпивки.

— За кого будем пить?

— За старину Мака.

— Может, выпьем за этого засранца, лейтенанта Брюса?

— К х-хренам Брюса.

— Давайте за нас.

— Умница, дай я тебя поцелую.

— Элкью, возьми мой платок и высморкайся.

— Спасибо тебе, братан.

— Сколько мы уже выпили, Энди?

— Я вос-восемьдесят шесть, а вы, салаги, восемьдесят двадцать три.

— Чего?

— Ик!

— Кто-нибудь еще может сказать, который час?

— У нас еще четверть часа в запасе.

— Тогда еще по одной!

Энди с грехом пополам добрался до пианиста и что-то прошептал ему на ухо. Тотчас же аккорды «На тебя смотрит весь Техас» поплыли по прокуренному бару. Все взгляды обратились к Непоседе. Он с трудом поднялся на ноги и стал по стойке «смирно». Остальные тоже поднялись и стояли, пока мелодия не закончилась. Но едва они сели, как пианист заиграл «Я снова провожу тебя домой, моя Кэтлин», и все посмотрели на Дэнни. Он опустил голову, и слеза скатилась по его щеке. Тотчас же четыре дружеские руки легли ему на плечи.

— Энди, старый дружище, спасибо тебе... я же знаю, как ты ненавидишь женщин, а тут... спасибо, старина.

— Дэнни, братан, я не позволю япошкам...

— Как ты хорошо говоришь, как ты здорово говоришь...

Я отыскал их в три часа утра, когда они занимались строевой посреди пустынной улицы. На счастье, патруля поблизости не было. Непоседа Грэй сидел на тротуаре и подавал команды, а остальные, шатаясь, как тростник на ветру, старательно исполняли их.

— Вы что, мужички, обалдели? — гаркнул я. — А ну, живо очистить улицу.

— Мак!

— Здорово, сержант! Левой, левой...

— Я сказал, прекратить! Захотели попасть на губу? Так патруль вам это запросто устроит.

Вокруг нас, несмотря на позднее время (или, может, лучше сказать — в столь ранний час), собралась небольшая толпа зрителей, и один из них решил, что я нуждаюсь в поддержке.

— Эй, ребята, слышали, что сказал сержант? — крикнул он. — Приказы надо выполнять.

— Не суйся не в свое дело, приятель, — огрызнулся я. — Если они хотят заниматься строевой, то пусть занимаются.

— Да я только хотел помочь.

— Армия обойдется без твоей помощи, понял?

Непоседа Грэй кое-как поднялся на ноги и ухватил штатского за галстук.

— Отпусти мой галстук, пьянчуга, — ощетинился тот.

Непоседа широко ухмыльнулся и, нахлобучив штатскому шляпу на нос, толкнул его на мостовую к маршировавшему отряду.

Энди, оказавшийся ближе всех, не нарушая строя, закатил незадачливому помощнику звонкую оплеуху, и я едва успел подхватить упавшее тело, чтобы осторожно опустить его на тротуар.

— А вот теперь, мужики, действительно пора линять отсюда.

Мы пробежали несколько кварталов, но потом сбавили темп, потому что пришлось тащить на себе Эрдэ Брауна, который решил, что дальше идти просто глупо и можно спать прямо здесь.

— Энди, зачем ты ударил штатского?

— Подумаешь, уж и развлечься нельзя, — надулся он. — Ты, когда выпьешь, становишься такой занудой, Мак.

— Бросьте, ребята, давайте лучше завалим в бар, — вмешался Непоседа. — Элкью! Перестань рыдать!

— Все бары уже закрыты, — отрезал я. — Мы идем грузиться на транспорт.

Они разочарованно загудели. Дэнни огляделся по сторонам и приметил в ярко освещенном холле отеля «Линкольн» междугородный телефон.

— Эй, подожди, Мак! М-мужики, я хочу позвонить Кэтти.

Он ворвался в отель, и мы, разумеется, последовали за ним.

— Де-вуш-ка, — проникновенно обратился Дэнни к телефонистке, — Принимай-те заказ! Вот адрес, вот номер, вот фамилия, а вот... стоп! Денег уже нет... Кончилась капуста... сожрали... И ладно! Там оплатят! Отец моей жены ха-ароший мужик. Кстати, мой личный друг.

— Алло? — откликнулся сонный голос на другом конце провода.

— Междугородный звонок из Сан-Диего, — объявила телефонистка. — Вы готовы оплатить?

— Какого черта?! Кто может в такое время... одну минуту, откуда? Сан-Диего? Да-да, я оплачиваю.

— Говорите, — улыбнулась девушка Дэнни, который уже стоял в телефонной будке, куда вслед за ним влезли все остальные.

— Да не толкайтесь, мужики! Алло, Марвин!

— Дэнни!

— Марвин, старый дружище, дай-ка мне мою скво.

— Ты, что пьян?

— А то как же.

— Папа, кто там? — услышал он приглушенный голос Кэтти.

— Твой муженек, кто же еще? Пьяный в дым и, похоже, с ним в будке весь Корпус морской пехоты.

— Дэнни! Дэнни, милый!

— Пр-ривет!

— Дэнни...

— Котенок, помнишь, что я рассказывал и писал о моих ребятах? Они почти все здесь рядом со мной. Я хочу, чтобы ты поздоровалась с ними... да кончайте толкаться, мужики.

— Привет, сестричка, меня зовут Эрдэ.

— Привет, Эрдэ... Браун, кажется?

— Точно...

— Мужики... спокойно, по одному, — командовал Дэнни.

— Привет, Кэтти! Часто вижу твое фото, ты очень красивая девочка.

— А кто это говорит?

— Непоседа.

— А! Привет, техасец.

— Дорогая, — снова вмешался Дэнни. — Здесь еще старина Энди, но он женоненавистник, а Элкью не может говорить, потому что плачет.

Я вытолкнул всех из будки и взял трубку.

— Хэлло, Кэтти, это Мак, сержант.

— Хэлло, Мак. — Услышав ее голос, я сразу понял тоску Форрестера.

— Слушай, малыш, ребята немного на взводе. Я попытался отговорить их от этого звонка.

— Я понимаю, Мак.

— У тебя хороший парень, Кэтти. Мы все любим его.

— Мак... вы... вы скоро...

— Да, Кэтти. Но я не могу говорить по телефону.

— Понимаю.

— Не волнуйся... все будет хорошо.

— Приглядывай за ним, Мак, ладно?

— Обещаю. — Я втащил Дэнни в будку и прошипел ему на ухо: — Ну-ка, скажи ей что-нибудь нежное, придурок.