Богатство

е. Между тем Андрей Петрович не строил и приятных иллюзий - он ведь понимал, что российский купец устроен до безобразия примитивно: ты можешь дать ему в ухо - он тебя расцелует, но только не вздумай бить его по кошельку - тогда он сатанеет... Соломин осторожно посадил белого котенка обратно на подоконник.

- Я был прав, дорого продавая меха иностранцам, а не продавая их дешево нашим. Прибыль поступила в инородческий капитал, в котором до аукциона не было и полушки. Камчадалов и коряков грабили веками. Из-за этого они уже перестали осознавать ценность денег. Но сейчас прибылью с аукциона я покрыл все налоговые обложения и написал Колюбакину во Владивосток, чтобы на остаток от дохода мне прислали товаров.

- И опять нарушили традицию! - сказал Трушин. - Инородцы уже привыкли покупать товары у наших местных торговцев.

Вот тут Соломин не выдержал:

- О какой привычке вы говорите? Не может же человек привыкнуть, чтобы с него спускали три шкуры. Инородцы просто не имели возможности купить товары на стороне по законным ценам, а брали втридорога то, что подсовывали им наши купчины... А что им подсовывали? Сивуху-то?

Сейчас, чтобы уйти от гнетущего разговора, Соломин был бы и рад выпить. Но доктор вина уже не предлагал.

- Вы куда сейчас? - спросил его Трушин.

- Домой. Спать.

- Заходите, если нужда возникнет. Йод есть. Карболки полно. Аспирину дам... Ну, а если потребуется просвечивание рентгеном, плывите во Владивосток, ха-ха!

У доктора был тяжелый взгляд, и он поднимал глаза на собеседника с таким усилием, будто пудовые гири.

- А вы, я слышал, были у Трушина? - спросил Блинов.

- Был. А что?

- Да нет, это я так.

- Все-таки закончите то, что вы подумали...

- Бабник! - сказал Блинов. - К тому же запойный. Скрипит и терпит, а потом сорвется, будто собака с цепи, тогда хоть умри, а даже клизмы от него не допросишься.

Соломин закинул удочку дальше:

- Странно, что такого человека могут любить женщины.

- Боятся, - пояснил Блинов. - Тут была одна красивая камчадалка, Наталья, она чуть ли не с Гижиги приехала... издалека. Не знаю, что там у них случилось, нравы здесь легкие, но красавица доктором пренебрегла. За это он объявил ее прокаженной, теперь баба картошку в Раковой окучивает, да уже поздно - из лепрозория обратной дороги нету...

Соломин подумал и сказал, что такое вряд ли возможно. Хотя (он понимал это) такое и возможно, ибо проверять диагноз, установленный доктором Трушиным, мало кто возьмется. В эти дни Соломина захлестывала энергия, он торопился делать добро... Со стороны все кажется просто, но окунись с головою в эту простоту и тогда поймешь, как это трудно. Давая согласие на управление Камчаткой, Андрей Петрович не подозревал, что здешние дела вроде гиблой трясины: чем дальше идешь, тем сильнее она тебя засасывает.

Да, не так-то легко управляться с Камчаткою: тут на всякое дело - свой сезон, и только успевай в календарь поглядывать. Приходилось учитывать, когда отстрел зверя, когда