Богатство

, - причины к убийству вашей собаки вполне законны. Завоз любых собак на Камчатку, карается большим денежным штрафом, и я вас оштрафую, ибо ваш прекрасный доберман мог испортить породу камчадалок.

Немец счел, что над ним издеваются.

- Мой доберман-пинчер имел в Берлине три золотые медали, его на выставке собак изволил приласкать сам кайзер, и как же он мог испортить ваших паршивых дворняжек?

Соломин растолковал, что камчадалки (хотя хвосты у них и закручены в крендель) вовсе не дворняжки. Это собаки, порода которых сложилась в суровых условиях служения человеку, и они способны покрыть в сутки расстояние до 120 миль, получив за этот адский труд лишь кусок юколы, а медальный доберман-пинчер, если его поставить в нарты, сдох бы сразу!

После чего Соломин повернулся к Блинову:

- Составьте протокол и оштрафуйте этого господина, доберман-пинчер которого был недостоин даже того, чтобы понюхать под хвостом у самой последней камчатской сучки...

А перед самым открытием аукциона он решил нанести удар по винной торговле - по самому больному месту.

Согласно законодательству Российской империи, завоз спирта на Камчатку, как страну "инородческую", был неукоснительно запрещен. Наяву же здесь протекали хмельные реки. Спирт завозился из Америки, и Соломин не имел права выпустить его на землю (хотя он чуял, что тут не обошлось без Камчатского торгово-промыслового общества). На складах Петропавловска обнаружились колоссальные запасы алкоголя в самых различных вместимостях - от мизерных "сосок" (то есть соток) вплоть до необъятных бочек. А перед главным кабаком Петропавловска площадь была вымощена пустыми бутылками. Несколько поколений виноторговцев закапывали бутылки донышками кверху - образовалась уникальнейшая мостовая, какой не было нигде в мире. Сейчас поверх этого "паркета" лежал в блаженстве все тот же отставной чинодрал Неякин, которого давно устали ждать судьи Владивостока.

Соломин велел оттащить Неякина в карцер.

- Конечно, где ж ему уехать с Камчатки? Он не только пароход, но и царствие небесное проспит...

Вместе с урядником Соломин обошел лавки города и отобрал у продавцов патенты на винную торговлю, о чем сразу же оповестил начальство. В условиях абсолютной трезвости открылся пушной аукцион... Мишка Сотенный тишком спросил:

- А вы прежде с Расстригиным-то столковались?

- О чем толковать мне с ним?

- Неужто даже товар нашим не показали?

- Увидят его лишь сейчас...

В этом и заключалась его стратагема. А вести аукцион Соломин упросил школьного учителя, и тот согласился.

- С меня - как с гуся вода, - сказал он, бесстрашно раскладывая на столе серебристых соболей и седых бобров.

Торг проходил в пустых классах школы, где расставили скамейки для публики. В самый последний момент Соломин был ошарашен непониманием двух слов местного диалекта.

- Учтите, - сказал ему учитель, - здесь не только хвост, здесь продается и головка.

Оказывается, хвост - это худшие сорта пушнины, которая всегда выставлялась