Наглое игнорирование (СИ)

На счастье Берестова рана заживала неплохо, даже не загноилась, и теперь его должны были "делать слоном" как между себя раненые называли способ лечения с "филатовскими стеблями", когда для того, чтобы исправить дефекты вырванной напрочь плоти, из тканей самого пациента – кожи и мышц – формировали этакие "ручки чемоданные", приучая выделенные с привычного места ткани к новому бытию и – главное – к новому кровоснабжению. Потом отделяли один конец и приращивали живой кусок тканей к месту, где зияла дыра. И когда стебель там приживался и обзаводился своей новой системой кровоснабжения – его пересаживали и другим концом, формируя новые губы, подбородки, скулы и носы с челюстями. Выглядели такие пациенты с изувеченными лицами и висящими как слоновий хобот колбасами стеблей дико и непривычно.

Часто пригоняли группы студентов и здоровенный доцент Петров толковал им всякие премудрости челюстно-лицевой хирургии. Даже и понять было трудно, что там говорится, так много сыпалось странных латынянских терминов, но одна лекция доцента заинтересовала лейтенанта и он ее почти всю запомнил.

— Характер и тяжесть повреждения зависят не только от различной локализации перелома, но также от формы и силы действия пуль и осколков снарядов и от сопротивления, оказываемого костями и мягкими тканями различной плотности действию повреждающего снаряда. Размеры разрушения костной ткани пропорциональны плотности и толщине кости, силе действующего снаряда и расстоянию от места выстрела – громыхал своим командным голосом Петров. Для лейтенанта это было понятно и ясно и в кои веки говорилось на человеческом языке-то есть по-русски.

— Тонкий слой мягких тканей, покрывающий лицевые кости, представляет ничтожное сопротивление для современной пули, и вся тяжесть повреждения ложится на подлежащие кости. Однако и мягкие ткани не просто пробиваются пронизывающей их современной пулей, но живая сила пули передается и частицам мягких тканей, наполненных кровью и лимфой – они взрываются гидравлической силой и увлекаются вслед за пулей, поэтому при небольшом входном отверстии от винтовочной пули выходное отверстие приобретает форму большой развороченной раны, — толковал сгрудившимся вокруг него студентам доцент, а раненые слушали – до своей беды они бы и ухом не повели, а теперь, лежа в госпитальных койках, чутко относились ко всему, что говорилось медиками об их ранах. И что было приятно – понимали все сказанное и соотносили с собой. Дальше Петров заговорил совсем знакомое, словно был не врачом-хирургом, а инструктором стрелкового дела.

— Современная малокалиберная коническая винтовочная пуля, а также и пулеметная, состоит из металлической оболочки, колпачка из никеля, меди или стали и вштампованного внутрь такой же формы куска свинца – так называемого сердечника. Выйдя из нарезного ствола, пуля, вращаясь, развивает огромную скорость, постепенно ослабевающую из-за сопротивления воздуха. Сообразно с расстоянием падает и ее разрушительная сила.

Студенты слушали внимательно, не перешептывались, и Берестову это показалось странным – вещь-то очевидная, даже новобранцам. И тут же сам насторожил уши.

— В первом поясе поражения – до 500 м – пуля, пробивая навылет пораженную часть тела и разрывая мягкие ткани, дробит встречную кость на мелкие осколки, передавая ей свою живую силу. Отсюда – раны с огромным выходным отверстием, с развороченными краями и с большими дефектами вырванных тканей, с отстрелом подбородка или всей верхней челюсти, зона гидравлического давления, разрывное действие. Вот пациенту Тикеляйнену досталась пуля, выпущенная с дистанции в 30 метров.

Студенты сгрудились вокруг койки несчастного карела. Дальше, после того, как доцент перечислил все повреждения, которые чертова пуля причинила горемыке без подбородка, пошло еще интереснее для лейтенанта. Сначала преподаватель внятно и четко доложил про пристрелочные пули, которые в обиходе называли просто разрывными: "Такое действие оболочечной пули не следует смешивать с действием пуль, построенных по типу разрывных артиллерийских снарядов в миниатюре и причиняющих страшное разрушение тканей. Это ранение узнается по наличию внутри раны копоти и составных элементов пули".

А потом подошел к кровати Берестова и продолжил говорить, причем, если сначала лейтенанту было неловко, что на него таращатся с сочувствием десяток пар глаз, то очень быстро он про неловкость свою забыл, потому как сказанное доцентом оказалось для него очень важным.

— Во втором поясе поражения – расстояние 500-1000 м – оболочечная пуля наносит меньшие повреждения, осколки костей крупнее, возможны дырчатые переломы челюстей. Наблюдаются большие разрушения тканей с входным отверстием неправильной формы, если пуля при полете встречает какое-либо, хотя бы ничтожное, препятствие и начинает кувыркаться. Вот наглядно – пациент Берестов был поражен пулей, не кувыркавшейся, пущенной с дистанции метров 600. Так же, как у предыдущего пациента вы видите типовые повреждения. В обоих поясах отмечаются разрывы оболочки пули при ударе о плотную кость, выхождение сердечника и разрыв его на отдельные куски, что, конечно, отягощает ранение. Сейчас деформация винтовочных и пулеметных пуль встречается значительно реже, чем в Первую Мировую войну, — походя побравировал своим боевым прошлым матерый Петров. И повел лекцию дальше.

— В этом поясе в случае сквозного ранения выходное отверстие несколько больше входного, но меньше, чем в первом поясе. В третьем поясе – расстояние более 1000 м – пуля, потеряв значительную часть своей скорости, часто застревает либо в теле, вызывая простые, линейные, реже крупнооскольчатые переломы костей и зубов, либо в костях челюсти и в мягких тканях. Такие пациенты, как правило, к нам не поступают. И уж тем более вы тут не увидите пораженных по последнему поясу. В четвертом поясе – расстояние около 1500 м – пуля уже не пробивает глубоко мягких тканей, а чаще ушибает их, вызывая кровоподтеки, ссадины и линейные подкожные переломы. Это – зона контузии и действия пули на излете. Такие получают помощь в медсанбатах.

Толпа одинаково одетых в долгополые белые халаты, колпаки с повязками – масками на физиономиях студентов пошла в соседнюю палату, странно напомнив лейтенанту его стрелков в зимних маскхалатах, а Берестов задумался.

Он много слыхал про "кукушек", финских снайперов, работавших с деревьев. Но до последнего времени полагал это достаточно странной выдумкой, благо слухов всяких ходило на фронте много – и про "охотников за гортанями" – таких неуловимых финских диверсионистов, которые убив бойца или командира должны были принести начальству своему вырезанный у врага кадык, словно дикие индейцы – скальп, про финских лыжниц – "лоттосвярдок" нападавших из засад там, где казалось безопасно – в самом глубоком тылу, про отравленные продукты, оставленные в брошенных домах, про мины-сюрпризы и про подкупленных командиров РККА, которые шпионством своим работали на финнов. Последнее, однако, скорее было не слухом. Расстрел по приговору военного трибунала штаба виноградовской дивизии, вместе с самим комдивом – чистая правда, это лейтенант знал точно.

Получалось, что все же "кукушки" существовали – и ранение – сверху вниз и дальность как раз для винтовки с оптикой. Точно, сука бородавчатая, с дерева стрелял. А что – в принципе удобно, ты с оптикой на 600 метров бьешь вполне уверенно, а по тебе с открытого прицела хрен наведешься. Даже для хорошего стрелка дальность уже велика. Да еще впридачу снайперу – то сверху вниз стрелять проще, в вот по нему да снизу вверх – траектория будет не та, уйдет пуля на пару метров вниз, если поправку не сделать. Опять же среди веток – поди разгляди. Черт, надо запомнить на будущее. И опять же – отличался Берестов от своих бойцов. Не так, как вначале – когда у командиров были тулупы, а у рядовых красноармейцев – шинели, сейчас уже поумнели все, но то, что у лейтенанта была планшетка – выдало его, как командира.