Муравей в стеклянной банке. Чеченские дневники 1994–2004 гг.
![Муравей в стеклянной банке. Чеченские дневники 1994–2004 гг.](/uploads/posts/books/72036/72036.jpg)
Муравей в стеклянной банке. Чеченские дневники 1994–2004 гг. читать книгу онлайн
Жеребцова родилась и выросла в Грозном. Ее дневники охватывают детство, отрочество и юность, на которые пришлись три чеченские войны. Учеба, первая влюбленность, ссоры с родителями – то, что знакомо любому подростку, – соседствовали в жизни Полины с бомбежками, голодом, разрухой и нищетой. Девочка с русской фамилией и в платке, повязанном на мусульманский лад, оказалась между двух огней. Она видела смерть, боролась за жизнь и за то, чтобы остаться собой. Уехав из Грозного, Полина окончила институт, стала членом Союза журналистов и ПЕН-клуба. В настоящее время живет в Финляндии.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Когда тетушка Юлия поняла, что мы ее настоящие, но очень дальние родственники, она обрадовалась:
– Слава богу! Я думала, вас давным-давно убило в Грозном под бомбами!
Тетушка напоила нас чаем и рассказала о своей дочери, которая младше моей матери всего на два года.
– Она живет в Москве. Работает врачом, недалеко от трагически знаменитого театра “Норд-Ост”. Спасала отравленных людей – их доставляли в клинику после теракта. Вдова. Воспитала двух приемных сыновей.
Тетушка Юлия разрешила пожить у себя неделю, но с регистрацией помогать не стала. Нам пришлось зарегистрироваться у незнакомой женщины с Пятачка на Нижнем рынке по 250 р. за месяц с человека.
14.11.
Ураза-Байрам! Марх дал къобал Дойл!
Мы с мамой ходили в музей, который когда-то основал Г. К. Праве. В музее я видела драгоценные камни, чучела зверей, мебель начала XX века. Пока мы ходили по музею, то познакомились с пожилым человеком.
– Вы ничего не знаете про русские города! – сказал он. – В Ставрополе мафия поделила районы между собой и собирает дань. Здесь главенствуют мафиози армянского и грузинского мира. Русские люди давно не у власти.
15.11.
Мы говорили о том, что власть искусственно разобщила народы, которые долгое время жили дружно. Чтобы творить свои “темные делишки” и никто не устроил революцию, твердя о несправедливости. Чтобы вместо этого граждане грызли друг друга на национальной почве. Продуманный, хитрый и подлый план.
– Я была школьницей в г. Грозном в 70-х годах, – сказала мама. – Все дружили, влюблялись, ссорились, но никто никогда не вспоминал о национальности. На этой почве не было конфликтов! Придя на свадьбу к однокласснице по окончанию школы, мы словно попали в сказку: изумительная музыка, веселые танцы, песни – только тогда мы догадались, что девочка, все время учившаяся с нами на “отлично”, – цыганка!
16.11.
Сегодня мы сняли маленький дом в районе Нижнего рынка. Стеснять тетушку Юлию больше нельзя. Купить мы ничего не могли на жалкие гроши, что моя мама получила в виде компенсации за разрушенное жилье. Мы стали бомжами, без своего жилья и своих вещей! Что будет потом, лучше не загадывать!
В жилье, что мы сняли за 4500 р., нет даже горячей воды, отопление газопечечное. Дом был построен более ста лет назад.
Компенсацию за полученные ранения на мирном рынке в ходе обстрела ракетой не дают. Лечимся за свой счет.
По поводу моего перевода в один из ставропольских вузов приключилось так: глядя нам прямо в глаза, потребовали взятку в евро! (Мы ни одного евро никогда не держали в руках.) Нам объяснили, что “льготное” место по бюджету, если перечислить взятку на российские деньги, “стоит” от 70 000 р.! Объяснили это в кабинете декана.
– Нас не волнует, что вы из Чечни, что были ранены – мы тут не “комитет милосердия”. Есть ставки. Кто с ними не соглашается, тот свободен. Мы и так пошли вам навстречу: с чеченцев мы потребовали бы 100 000 р.
за перевод из чеченского вуза к себе на факультет! Спасибо, у вас русская фамилия.
Мы с мамой в шоковом состоянии повернулись и вышли вон.
В другом вузе, куда мы отправились позже, нам сразу заявили о “добровольно-принудительном взносе” ректору. Это вместо того, чтобы помочь нам, людям из Чечни!
Тетушка Юлия нас утешала: кормила пирожками, вкусным куриным пловом. Она, несмотря на возраст, очень бодра, полна сил. Она обзвонила все вузы Ставрополя, выяснила, что бюджетные места есть в Северо-Кавказском университете.
Мне опять снятся кошмары о войне. На моих глазах убивают людей и животных, а я кричу и плачу, но не могу им помочь.
19.11.
Тетушка Юлия завела будильник, приготовила котлеты, собрала в дорогу фрукты и шоколад. Мы едем в автобусе за своими кошками в Грозный. Мы их не бросим. Еще нужно забрать наши старенькие вещи: пару матрацев, подушку и сковороду.
Я и мама приняли решение выехать из военной зоны, так как теракты не прекращаются. В Ставрополе много газет, я поищу работу.
В Северо-Кавказском университете оказались порядочные люди. Ректор совершенно бескорыстно согласился перевести меня на бюджетное место гуманитарного факультета, то есть я буду учиться бесплатно и заочно, смогу еще и работать. Это большая удача встретить честных и нормальных людей!
Тетушка Юлия, провожая нас, волновалась. Мы обещали ей позвонить, как только доберемся до Грозного. Я очень полюбила старушку. Как жаль, что мы не встретились раньше! Тетушка Юлия – христианка. Она молилась за нас.
В ее квартире происходили странные и необъяснимые явления: в первую ночь, едва я заснула, меня разбудили шаги. Испуганно открыв глаза, я увидела перед собой незнакомую женщину в белом переднике. Как только я стала читать молитву, образ проплыл по воздуху, просочился сквозь закрытую дверь и исчез. Не поверив, что это был сон, я стала расспрашивать тетушку Юлию о женщине в белом переднике, и выяснилось, что так выглядела прежняя хозяйка жилья, которая давным-давно умерла.
П.
21.11.
Мы в Чечне! Убирали квартиру, таскали с улицы воду, мутную с водорослями. Чтобы пить, нужно цедить ее через марлю.
Я вчера забегала к Алхазуру и Кайле. Азамату мы привезли карандаши и альбом. Кайла угощала нас шоколадными конфетами. Поздравляла с праздником Ураза-Байрам. У Азамата огромные синяки под обоими глазами. Родители сказали, что он упал.
Сегодня я отдыхаю, пью лекарства. Температура 39º. Бросает в жар.
Соседка Хазман хорошо ухаживала за кошками, кормила. Спасибо! Мама собирает нехитрый скарб. Мы на днях покидаем родной край, чтобы попасть в неизвестность. Свой шкаф 1924 года мы бросим – нам его не увезти. Возьмем одежду и любимых кошек. У нас их трое: Карина, Полосатик и Одуванчик.
Родились стихи:
22.11.
Вместе с Хазман смотрим телевизор. У нас ни электричества, ни газа. У нее телевизор плохо, но работает. Хазман плачет!
– Как же я без тебя, Фатима, буду? – спрашивает она меня и обращается к маме: – И к тебе, Лена, привыкла, и к кошкам!
– Вот, хотели бы остаться на родине, но как? – возражает мама, – Вчера на остановке, прямо при нас, парень стрелял в проезжавшую мимо машину военных. Целился в бензобак, попал в колесо. А попал бы куда хотел, был бы взрыв, все бы погибли на остановке. И старики, и дети. Уазик с военными, не останавливаясь, быстро промчался.