Богатство

парохода "Сынок", приятный и вежливый человек, в два счета научивший Соломина вязать морские узлы.

Первые дни Гондатти думал, что, дорвавшись до иркутских трактиров, Андрей Петрович попросту "загулял" во все тяжкие, и не беспокоился. Затем Гондатти велел сыскать Соломина, и был удивлен, что его приятель тихо тронулся... Обладая большими правами в генерал-губернаторстве, Гондатти на свой страх и риск вызволил его на волю. Соломин твердил одно:

- Петербург... мне надо в Петербург!

Гондапи протянул ему билет на экспресс до Владивостока.

- Я тебе худого не хочу - сказал он. - Представь, что поехал ты в Питер, но такие же телеграммы ожидают тебя в Енисейской губернии, в Томской; в Казанской- и везде губернаторы станут проверять тебя на ненормальность до тех пор, пока ты и в самом деле не начнешь заговариваться... Поезд скоро отходит - поезжай в другую сторону, на восток!

- Но именно там и родилась легенда о моем сумасшествии. Как я появлюсь в Хабаровске? Приамурский генерал-губернатор Андреев сразу же засадит меня за решетку.

Гондатти велел подавать к подъезду экипаж.

- Но в Хабаровске, - доказывал он, - сидят хотя бы свои люди, которые и не такое еще видели... Первое время ты воздержись городить чепуху, болтай поменьше, и постепенно все образуется. А до Петербурга не доехать... Что ты, милый? Или порядков наших не знаешь? Не будь наивен...

Гондатти не поленился довезти его до вокзала, даже посадил в вагон и терпеливо дождался второго гонга.

- У тебя деньги-то есть? - спросил он.

- Откуда?

- Держи. Отдавать не затрудняйся...

Поезд тронулся. Не имея при себе никаких вещей, кроме пальто на плечах, Соломин потащился через состав, с одного тамбура на другой, в салон ресторана. Там он, стесняясь перед публикой за свои грязные манжеты, попросил водки.

- Ну, и чего-нибудь закусить. Попроще...

ВОЗВРАЩЕНИЕ НА КРУГИ СВОЯ

Красивый город Дальний с его бассейнами для плавания и кортами для игры в теннис был уже давно оставлен, но Порт-Артур - в жесткой блокаде японских батарей и крейсеров - еще героически сражался. А пока Соломин, поспешая к Иркутску, преодолевал тяготы Якутского и Ленского трактов, русская армия успела выдержать две кровопролитные битвы. В сражении при Ляояне победа была уже за нами, но Куропаткин слабовольно сдал позиции японцам. Зато на реке Шахэ бои окончились безрезультатно для обеих сторон, и там образовался колеблющийся позиционный фронт - нечто совершенно новое в методике военного искусства.

Две попытки Порт-Артурской эскадры прорваться через блокаду во Владивосток не удались, а теперь мир внимательно следил за походом эскадры Рожественского; в поезде открыто поговаривали, что скоро Балтика отправит на войну третью эскадру под командованием адмирала Небогатова...

Всех беспокоила судьба Порт-Артура.

- Если Порт-Артур, - рассуждали военные, - выдержит осаду, тогда силы японского флота окажутся раздроблены и самураи не удержат наши эскадры в корейских проливах. Но если Порт-Артур