Великий перелом

— Наконец-то ты от нее избавишься, — напомнил ему Бэгнолл.

— Это правда, — сказал он, — черт побери.

Капитан с набором медалей не менее внушительным, чем у Бэзила Раундбуша, постучал в дверь лаборатории Дэвида Гольдфарба в Дуврском колледже.

— Привет, — сказал он, — у меня для вас подарочек, парни.

Он обернулся и издал несколько бормотаний и шипений, словно он старательно пытался задохнуться до смерти. В ответ прозвучало еще несколько забавных звуков. Затем в комнату вошел ящер, обшаривая выступающими глазами все вокруг.

Первой реакцией Гольдфарба было — схватиться за пистолет. К сожалению, оружия у него не оказалось. А Раундбуш прицелился, причем с похвальной быстротой.

— В этом нет необходимости, — сказал украшенный наградами капитан. — Мцеппс — совершенно ручной, а я, Дональд Мэзер, к вашим услугам.

Бэзил Раундбуш присмотрелся к форме Мэзера. Пистолет вернулся обратно в кобуру.

— Он из секретной службы, Дэвид. Полагаю, что он сможет защитить нас от ящера или двух… дюжин.

В его устах это прозвучало не похоже на шутку.

Гольдфарб еще раз взглянул на Мэзера и понял, что Раундбуш говорил вполне серьезно. Капитан был красивым светловолосым парнем с точеными чертами лица, довольно любезным, но что-то в его глазах предупреждало, что неправильное отношение к нему будет ошибкой — причем фатальной. И свои медали он явно получил не за чистоту и порядок в казарме.

— Сэр, что мы будем делать с… Мцеппсом, так вы сказали? — спросил он.

— Да, это Мцеппс, — ответил Мэзер, произнося каждое «п» по отдельности. — Полагаю, он будет полезен вам: видите ли, он техник по радарам. Я буду находиться при нем, чтобы переводить, пока вы не начнете понимать друг друга достаточно хорошо, что меня лично осчастливит. Он немного говорит по-английски, но еще далек до совершенства.

— Техник по радарам? — тихо протянул Бэзил Раундбуш. — О, Дэвид, как же тебе везет. Ты хоть знаешь это, а? Сначала красавица-девушка, теперь собственный ящер, чтобы играть с ним. — Он повернулся к Мэзеру. — А специалист по реактивным двигателям у вас случайно не припрятан? У нас есть прекрасные видеоблюдца о том, как их обслуживать, и если узнать, что означают слова, это помогло бы нам понять картинки.

Капитан Мэзер заглянул к себе в рукав:

— Боюсь, что нет.

Бесстрастность ответа сделала его еще более абсурдным. Мцеппс заговорил на шипящем языке ящеров. Мэзер послушал его, затем сказал:

— Он говорит, что встречался с парой специалистов по двигателям в… Впрочем, вам об этом знать не требуется. Там, где он был раньше. Им нравилось быть там. А почему, Мцеппс? — Он повторил вопрос на языке ящеров, выслушал ответ, рассмеялся и сообщил: — Потому что парень, с которым они работали, не выше их самих… Эй! Что это на вас нашло?

Гольдфарб и Раундбуш радостно взвизгнули.

Гольдфарб объяснил:

— Это должен быть полковник Хиппл. Мы оба считали, что он расстался с жизнью, когда ящеры навалились на Брантингторп. И это первая весть о том, что он жив.

— А, неплохое шоу, — сказал Мэзер. Он пощелкал пальцами и указал на Гольдфарба. — Я чуть не забыл кое-что сообщить вам. — Он, казалось, рассердился на себя: ему ничего забывать не полагалось. — Вы ведь кузен этому парню Мойше Русецки, не так ли? — Не ожидая кивка пораженного Гольдфарба, он продолжил: — Да, конечно, это вы. Я должен поставить вас в известность, что не так давно я посадил его с семьей на пароход, идущий в Палестину, по приказу начальства.

— В самом деле? — бесцветным голосом спросил Гольдфарб. — Благодарю вас, сэр, за то, что вы рассказали. Другое дело… — Он покачал головой. — Я вывез его из Польши, чтобы ящеры не смогли совершить над ним самое худшее, и теперь он снова в стране, которую они захватили. Вы что-нибудь получали от него, после того как он прибыл туда?

— Боюсь, что нет, — ответил Мэзер. — Я даже не слышал, добрался ли он туда вообще. Вы же знаете, как сейчас с безопасностью. — Он казался несколько смущенным. — Наверное, мне не следовало говорить вам, но ведь кровь все же гуще воды, так?

— Да. — Гольдфарб закусил губу. — Полагаю, что все же лучше знать.

Он не был уверен в том, что хотел этим сказать. Он почувствовал себя беспомощным. Но ведь Мэзер вполне мог принести весть, что, например, Мойше, Ривка и Рейвен погибли во время воздушного налета ящеров на Лондон. Но здесь все же оставалась надежда. Уцепившись за нее, он сказал:

— Что ж, у нас не из чего особенно выбирать. Мы можем только надеяться, правда?

— Вы совершенно правы, — сказал Мэзер, и Гольдфарб понял, что произвел приятное впечатление. — Единственный способ не сойти с ума — продолжать дело.

«Как это по-британски», — подумал Гольдфарб, с печалью и восхищением одновременно.

— Посмотрим, что знает Мцеппс о радарах и что он сможет рассказать об установках, которые мы захватили у его товарищей.

Еще до окончания работы в первый день общения с ящером он узнал больше, чем за несколько месяцев терпеливой — а иногда и не очень — деятельности методом проб и ошибок. Мцеппс дал ему ключ к системе цветной кодировки, которую ящеры использовали для обозначения деталей и проводов, гораздо более сложной и информативной, чем та, к которой привык Гольдфарб. Ящер показал себя и искусным техником, продемонстрировав специалисту королевских ВВС с десяток быстрых приемов, с помощью которых сборка, разборка и отыскание неисправностей в блоках радара выполнялись легче.

Но когда дело дошло непосредственно до ремонта, тут от него пользы было меньше.

Гольдфарб спросил его через Мэзера:

— Что вы будете делать, если этот блок окажется неисправным?

И он показал на устройство, управляющее длиной волны радара. Он не знал, как это делается, хотя его изыскания убедили его, что это возможно.

— Вы вынимаете модуль и заменяете его исправным. — Мцеппс потянулся к радару. — Смотрите, он вставляется и вынимается вот так. Очень просто.

Это было очень просто. С точки зрения легкости разборки и доступа к деталям приборы ящеров значительно превосходили все, что имелось у королевских ВВС. Ящеры сконструировали их так, что они были не только эффективными, но и удобными в обслуживании. В них было вложено немало инженерного ума. Британские же инженеры пока достигли лишь уровня, при котором радары хотя бы работали. Каждый раз, когда Гольдфарб смотрел на мешанину проводов, резисторов и конденсаторов, составлявших внутренности радара королевских ВВС, он понимал, что об удобстве обслуживания еще никто не задумывался.