«Жизнь моя, иль ты приснилась мне...»(Роман в документах)

22 мая с.г. в ночное время были задержаны на квартирах у немок офицеры: капитан Блидуха, ст. лейтенанты Чигин, Таченарук и Соколов — сведения на них переданы командованию дивизии для привлечения к дисциплинарной ответственности.

В г. Ной-Руппин было вскрыто два публичных дома, которые посещали военнослужащие. Как говорят, у немок эта работа поставлена серьезно, обстоятельно, они считают, что увольнительные в «пуф» (бордель, значит) — это «гезунд», мужчине, короче, для здоровья надо. Из посещавших этот «пуф» у мл. лейтенанта Худиняки (член партии) выявлена гонорея, а у нач. ветслужбы майора Яковлева — сифилис.

Публичные дома были немедленно закрыты, находившиеся там немки выселены за пределы города, заболевшие военнослужащие направлены на лечение.

Много военнослужащих сожительствуют с немками, пользуясь совместным расположением квартир. В таких случаях факты сожительства можно выявить только путем систематического наблюдения.

По линии командования и политорганов к лицам, допускающим аморальные поступки, применяются меры дисциплинарного и партийного воздействия.

Военный комендант г. Фрайбурга.

ПОЛИТДОНЕСЕНИЕ

Начальнику политотдела 71 армии Копия: Начальнику политотдела 136 стр. корпуса.

Доношу, что 24 мая 1945 года в городе Бранденбурге на Вриденштрассе, 17, у владелицы фотоателье немки Лизелоты Ноновитц, 29 лет, военным переводчиком… полка лейтенантом Мишиным были обнаружены 719 фотоснимков, на которых изображены сцены пыток, изнасилований, убийств и различных зверств немецких солдат и офицеров войск СС над советскими военнопленными и мирным гражданским населением на территории СССР и в лагерях смерти. Все фотографии были снабжены краткими сведениями, замечаниями и пояснениями на немецком языке.

Как установлено органами «Смерш», фотографии, аккуратно наклеенные и помещенные в четырех больших дорогих альбомах, принадлежат семье Ноновитц и были сделаны в 1941-44 гг. отцом Лизелоты Ноновитц штурмбанфюрером войск СС Альфредом Ноновитц, ее матерью Мартой Ноновитц и ее братом Паулем Ноновитц.

До призыва в войска СС в 1939 году глава семьи Альфред Ноновитц, по профессии фотограф, являлся владельцем фотоателье, где после него стала хозяйничать его жена, а впоследствии, с 1942 года, его дочь.

Изъятые при обыске личные письма и фотографии с пояснительными подписями и датами под каждой свидетельствуют, что Альфред Ноновитц с июля 1941 года находился на территории СССР во главе карательной команды «Ваффен СС» (полевая почта 77640), в которой под его командой служил также его сын, ротен- фюрер войск СС Пауль Ноновитц, 24 лет. Оба они зафиксированы на многих фотоснимках в момент совершения ими пыток, зверств и расстрелов.

Мать Лизелоты Ноновитц, Марта Ноновитц, с февраля 1942 года являлась старшей надзирательницей над русскими девушками в одном из филиалов концлагеря Заксенхаузен в 30 км севернее Берлина. Как сейчас установлено, отличалась особой жестокостью и садизмом. В конце апреля с.г. перед приходом советских войск скрылась в неизвестном направлении.

Отделом контрразведки «Смерш» 425-й дивизии объявлен и ведется активный розыск Альфреда, Пауля и Марты Ноновитц.

Установлено, что Лизелота Ноновитц, обладая большим запасом фотобумаги и реактивов, несмотря на запрещение немецкому населению фотографировать советских военнослужащих, за время с 10-го по 24-е мая перефотографировала сотни бойцов, сержантов и офицеров дивизии, в связи с чем ателье опечатано, а фотоаппаратура, негативы, фотобумага и реактивы изъяты.

Как выяснилось при расследовании, матерая нацистка Лизелота Ноновитц, член фашистской партии с 1936 года, более двух недель сожительствовала с лейтенантом Мишиным. Используя его в своих личных половых интересах, преступно развращая и спаивая, пыталась выведать у него интересующие ее сведения, что в конце концов насторожило Мишина и способствовало изобличению преступного прошлого всего семейства и коварных замыслов самой Лизелоты.

Свое бытовое сращивание и связь с немкой Лизелотой Ноновитц лейтенант Мишин пытался оправдать тем, что это якобы было им сделано с целью разведки и «выявления гитлеровского подполья в районе дислокации дивизии», с целью «распознавания приемов и методов врага», однако эти объяснения несостоятельны и смехотворны.

За потерю воинской и классовой бдительности, физическую близость с немкой и моральное разложение лейтенант Мишин заслуживает самого сурового наказания, однако, учитывая его молодость, участие в Отечественной войне и то, что он по собственной инициативе сообщил об увиденных им фотографиях, чем способствовал изобличению преступного прошлого семейства Ноновитц, командование и политотдел дивизии решили ограничиться привлечением его к строгой дисциплинарной и комсомольской ответственности.

Как он сам, так и еще 97 молодых офицеров, проживавших на частных квартирах в немецких домах, для предотвращения бытового сращивания и возможных половых связей с немецкими женщинами, приказом командира дивизии переведены на казарменное положение и взяты под строгий контроль.

До всего личного состава вторично доводится категорическое запрещение фотографироваться у немцев.

Приложение: Билет НСНРП Лизелоты Ноновитц. Четыре альбома с фотографиями — только первому адресату для передачи по принадлежности с целью дальнейшего оперативного использования.

Нач. политодела 425 сд

полковник Фролов.

ПИСЬМО КОМАНДУЮЩЕМУ 71 АРМИЕЙ ГЕНЕРАЛ-ПОЛКОВНИКУ СМИРНОВУ А.И.

«Личное».

Многоуважаемый Александр Иванович!

Гр-ка Карпова Анастасия Тихоновна, жена начальника санитарного отдела Вашей армии подполковника медицинской службы Чеботаева Н.И., обратилась к Начальнику Главвоенсанупра Красной Армии (копия письма прилагается) с просьбой оказать ей неотложную помощь в восстановлении семьи.

Подполковник Чеботаев Н.И. в конце апреля месяца с.г. сообщил гр-ке Карповой А.Т. (копия письма прилагается), что на фронте он сошелся и с марта с.г. живет с другой женщиной, с которой собирается создать новую семью, тем самым поставив ее в известность о неизбежности развода в ближайшем будущем.

Как стало известно гр-ке Карповой, этой «другой женщине», медсестре Осокиной Валентине, всего 21 год, в то время как самому подполковнику Чеботаеву — 47 лет.

Подполковник Чеботаев Н.И. и гр-ка Карпова А.Т., судя по ее письму, состоят в браке свыше 19 лет, имеют двух несовершеннолетних дочерей, поэтому прошу Вас, по возможности в присутствии начальника политотдела армии или его заместителя, лично переговорить с тов. Чеботаевым о его семейных взаимоотношениях и выяснить его дальнейшие намерения к упорядочению семейной жизни.

Убедительно прошу Вас довести до сведения подполковника медслужбы Чеботаева, что Высшее Командование Красной Армии и, в частности, Начальник Главного Военно-Санитарного Управления генерал-полковник медицинской службы Е.И. Смирнов крайне отрицательно относятся к оставлению офицерами довоенных семей с целью женитьбы на молоденьких военнослужащих или вольнонаемных, и в данном случае может возникнуть вопрос о привлечении его к партийной ответственности и закономерном увольнении из кадров Красной Армии.

Во время беседы прошу Вас обязательно довести до сознания тов. Чеботаева, что семья — основная ячейка советского общества, и она должна оберегаться и сохраняться любой ценой.

О результатах разговора прошу сообщить мне для доклада генерал-полковнику Е.И. Смирнову, приложив к Вашему ответу подробное письменное объяснение подполковника Чеботаева Н.И. с его окончательным решением.

Приложение — упомянутое, на 3-х листах.

С глубоким уважением,

Зам. начальника Управления кадров ГВСУ

полковник а/с Бурмистров.

37. День рождения Аделины

Мы мчались на мотоцикле по шоссе в Левендорф. Встречный ветер превратился в тугую подушку. Я так размечтался и так был занят своими мыслями, что с опозданием сбросил скорость и плохо вписался в поворот: колесо коляски выскочило на обочину и неслось, летело по кромке травы, еще секунда, и мы бы оказались в кювете. Арнаутов крикнул: «Вася! Смотри!», но я и так в последнее мгновение справился с управлением, и мы снова мчались по темному, ровному как зеркало немецкому асфальту, и от ожидания знакомства с Натали, от ожидания чего-то крайне важного, большого и неповторимого, предназначенного мне в этот вечер, приятно замирало сердце и все во мне радовалось и пело.