Выбор Донбасса

Филин (Худощавому). Крути, сепар! Крути, мразь! Або пальці отрублю!..

Филин хватает руку Худощавого, прижимает ее к верстаку и замахивается топором.

Филин. Крути, падла! Або ти зажимаеаш йому яйця — або я тобі пальці отрубаю! Решай, падла! Яйця або пальці! Яйця або пальці!..

Худощавый (в ужасе). Я не могу…

Филин опускает топор на руку Худощавого, нажимает на топорище, на пальцах ополченца выступает кровь.

Филин. Крути, ватник!

Худощавый затравленно оглядывается, берется за ручку тисков, начинает медленно ее поворачивать.

Командир взвывает от боли, пытается вырваться, но трое нацгвардейцев, крепко его держат.

Худощавый инстинктивно останавливается.

Филин вновь замахивается топором.

Голос Майора. Прекратить!..

В дверях стоит Майор.

Худощавый рыдает и падает на колени.

Майор. Прекратить! Филин, что вы делаете?..

Филин. Те, що не додилал слабак Гітлер — чищу рідну Україну від цих ублюдків.

Майор. Я сказал, прекратите! Пленных по местам. Этому (кивает на Командира) найдите фельдшера, пусть посмотрит.

Видит окровавленную руку Худощавого.

И этому пусть руку перевяжет.

Нацгвардейцы освобождают из тисков глухо стонущего Командира.

В шкафу — день

В шкафу Юрий и Миро. Снаружи слышатся голоса, шум машин, редкие выстрелы, далекие взрывы.

Миро. Знаешь, мне легче, чем тебе — меня никто нигде не ждет, и никто по мне плакать не будет.

Юрий. А жена?

Миро. А жены нет. Есть одна женщина, которую я люблю, но она никогда со мной не будет.

Юрий. Она замужем?

Миро. Нет. Просто она меня не любит. Поэтому я и уехал из Словакии. Бродил по Европе — жил в Англии, в Италии, работал каменщиком, шофером, плотником…

Начинается артобстрел. Приближающийся свист мины.

Миро. Это не наша.

Звук взрыва. Снова свист, переходит в громкий визг.

Миро. Ой–ёй–ёй!..

Взрыв, очень близко от шкафа, шкаф сотрясается, на Юрия и Миро сыпется откуда–то земля, всё пространство в шкафу заполняется пылью.

Юрий сидит на станине вжимаясь спиной в железные прутья.

Широко открытые глаза Юрия. Он смотрит сосредоточенно куда–то вверх — как бы прося кого–то о чем–то очень важном…

Новый снаряд разрывается почти вплотную к шкафу.

Видение Юрия:

Шкаф подбрасывает вверх. Он падает набок, у него отрывается днище.

Школьный двор — день

Миро выкатывается из ящика. Следом выбирается Юрий. Вокруг взрываются мины, снаряды. Дым, пыль, гарь. Во дворе — никого. Недалеко стоит знакомая «газель» ополченцев.

Юрий. Сможешь?

Миро. Да.

Миро помогает Юрию добраться до машины…

В машине в замке торчат ключи…

Миро заводит машину, она резко срывается с места и вылетает со двора школы.

Дорога в поле подсолнечника — день

«Газель» спускается с холма где осталась школа и мчится по дороге вниз.

За спиной беглецов не прекращается артобстрел холма, но они уже вырвались за пределы огня и мчатся навстречу свободе.

Яркое солнце золотит огромное желтое поле подсолнечника…

Нарастающий, до оглушающего, свист, переходит в визг.

Снаряд — взрыв — машину разносит в клочья. Темнота. Тишина.

Голос Миро. А вот это уже наш… (Пауза.) Юрка, ты жив?..

Конец видения Юрия

В шкафу — день

Юрий полулежит на своих железных штырях, глядя в потолок шкафа.

Миро. Юрка! Что с тобой?..

Юрий не отвечает.

Артобстрел прекратился. Слышны редкие выстрелы вдалеке.

Школьный двор — день

Нацгвардейцы выгоняют из здания школы пятерых пленных ополченцев, ставят их к стенке школы. Из одежды на пленных — только трусы.

Шестеро нацгвардейцев становятся в шеренгу перед пленными и вскидывают автоматы.

Филин. Готовсь! По врагам Украины — огонь!

Раздаются автоматные очереди.

Пули дробят стену над головами ополченцев.

…О, один таки, обоссался!

Тычет пальцем в обмочившегося от страха Худощавого.

…А теперь на четвереньки и — бегом по кругу.

Нацгвардейцы пинают ополченцев ногами, гонят их по двору на четвереньках.

…А теперь громко: Слава Украине!

Пленные (хором, вразнобой). Героям слава!

Филин. Еще громче! «Украина понад усэ!»…

Пленные. «Украина понад усэ!..»

Тех из пленных, кто делает это недостаточно громко, нацгвардейцы пинают ногами в тяжелых берцах, бьют прикладами.

Жердь и нацгвардеец со свастикой направляются к шкафу.

Жердь. А с этими, чё? Всё вокруг раздолбано, а шкаф — целехонек! Так они и нас переживут!

Нацгвардеец со свастикой. Да расстрелять их и все дела!

Жердь. Куда ты спешишь? Вон, в Попасной, посадили на танк сепаров, седого и девчонку, и бросили на свои же пули… Седой-то — хрен с ним, а вот с медсестричкой поспешили — с ней бы еще ребята повеселились!

В шкафу — день

Юрий внимательно вслушивается в разговор охранников.

Голос боевика со свастикой. Ну, ты, бл…, сравнил: медсестричку — с этими уродами! Да, если бы сейчас в шкафу эта Настенька была — уж я б ее поохранял!..

У Юрия на глазах слезы.

Школьный двор — день

Боевик со свастикой. …А с этих — что толку? У-у, суки! Не, дай я им щас в шкаф — гранату, и звиздец, и мы свободны!

Жердь. Нет, ты не рубишь! Весь интерес-то: чтобы их — свои же!.. Давай так… Если за сутки их сепары не расхерачат — ставлю пузырь!

Свист летящего снаряда. Нацгвардейцы убегают в бомбоубежище.

Школьный двор/в шкафу — ночь

Светит яркая луна. Во дворе необычно тихо. Не слышно свиста мин, взрывов снарядов.

Изредка слышны далекие одиночные выстрелы.

У шкафа на земле сидит Марк с автоматом.

Подходит Майор.

Марк поднимается с земли.

Майор. Открой.

Марк отодвигает засов, открывает дверь шкафа.

Майор оглядывает пространство внутри шкафа. Качает головой.