Шизофрения

— Полезная до сумасшествия! — ограничилась Александра одной фразой, разглядывая через тонированное стекло лимузина продрогших к концу ночной смены придорожных жриц любви, ожидавших возможности погреться в чьей-нибудь машине.

— Скажи, Кузя, а почему у нас проституцию не решаются легализовать? — не удержалась она от вопроса. — А, впрочем, не говори, сама знаю. Моральные нормы общества, подкрепленные интересами местных бандитов и ментов-сутенеров, важнее, чем налоговые интересы государства и здоровье отдельных несознательных граждан.

— И кроме того, если откроются публичные дома, что мы скажем верующим и детям? — Кузя сделал озабоченное лицо.

— А сейчас чего родители говорят, когда с детишками на машинах мимо проезжают? Девушки путешествуют автостопом? — со смехом сказала она.

— Ну, милая, — Кузя ласково провел ладонью по ее руке, — не все сразу. Вот уже игровые зоны выносим за пределы городов.

— Ах, ну да! Азартные игры значительно безнравственнее! Там ведь не раздеваются, а раздевают, — рассмеялась Александра.

Кузя хмыкнул, но продолжать разговор на щекотливую тему не стал.

— А я, между прочим, тебе сюрприз приготовил! Даже два! — сообщил он, но от пояснений решительно отказался…

…Первым сюрпризом оказалось новое ограждение вокруг участка, пришедшее на смену старенькому деревянному забору. Рыцарские пики, соединенные кружевным орнаментом, вполне позволяли соответствовать новым жителям поселка.

— Видишь, похозяйничал я тут у тебя немного, в очень сжатые сроки, — скромно сказал Кузя, обведя рукой новую ограду и явно ожидая похвалы.

— Спасибо, Кузенька! Хотя я об этом не просила.

— Пригодились пики-то уже, — немного смутился Кузя. — Милиция одного любителя чужого добра с них вчера уже сняла по звонку соседей. Не поверишь, и смех и слезы! Парень решил перебраться через забор, но видно не очень ловок оказался — наконечник пики ему под воротник куртки вонзился, ну он и повис. И «молнию» расстегнуть не может, ее под натяжением — заело! Висел как пришпиленный.

— И что? — заволновалась Александра.

— Как что? Сняли с трудом. Препроводили в милицию. Да, кстати, знаешь, кто оказался? Строитель твой с квартиры. Белобрысый.

— Уж не Димон ли? — поинтересовалась она.

— Не помню, как зовут. В милиции бред какой-то нес про клад и шкатулку, которую открывать нельзя, а то все пропадет, — Кузя снова рассмеялся. — Между прочим, я бы и в домике порядок навел, но ты ведь у меня ключ забрала, — посетовал он.

— Хочешь сказать, что у меня в доме беспорядок? — недоуменно подняла брови Александра.

— Ой, что-то ключ от калитки найти не могу, — уклонился от ответа Кузя и захлопал себя по карманам. — Вот, держи, — протянул ей брелок с ключами и пультом и пояснил, что пульт открывает и закрывает автоматические ворота, которые тоже установили.

Второй сюрприз встретил Александру за калиткой и сразу бесцеремонно попытался поставить лапы на грудь, чтобы эмпирическим путем выяснить ее статус в стае. Александра ахнула. Очаровательный черный щенок немецкой овчарки — воплощенная детская мечта! — успел не только перепачкать светлую куртку, но и несколько раз пройтись языком по лицу, когда она, взвизгнув от восторга присела на корточки, обхватив за шею небесное создание.

Кузя наблюдал с довольной улыбкой.

— Супер породистый, — пробасил он. — Отец и мать — чемпионы. Полное имя, — задумался вспоминая, — Титус Блэкбург. Но обучать еще придется, хотя основные команды он уже знает. Хендлера хорошего мне порекомендовали в клубе. Два раза в неделю будет приходить. Жить будет в конуре с подогревом, чтобы в доме не мешал.

— Кто? Хендлер? — с улыбкой уточнила она, обнимая щенка, который упорно норовил прихватить гипсовую повязку зубами.

Кузя засмеялся.

— Корм я еще дополнительно купил и игрушки. Давай, неси, Петрович, — отправил водителя к машине.

— А звать его будут не «Черный Город», а Тяпа, — Александра с трудом отцепила гипсовую повязку от зубов разыгравшегося щенка. — И жить он, без сомнения, будет только на улице, — потрепала уже состоявшегося любимца по загривку…

К Вадику за приглашением во Францию Александра поехала на следующий день. На территорию заезжать не стала. Машину поставила у пропускного пункта.

— Здравствуйте, Александра Юрьевна! Что-то давно вас не было видно, — успел в этот раз заулыбаться охранник, скинув каменную маску хмурой неприступности, и оттого сразу став похожим на нормального человека.

— Добрый день, — улыбнулась она в ответ, про себя отметив, что приветливое выражение даже охранникам — к лицу. Впрочем, как и всем людям.

На аллее, ведущей к зданию лечебницы, будто выскочив из-под земли, к ней непринужденно пристроился человек с нездоровым помятым лицом, одетый в серое потертое пальто, из-под которого выглядывала больничная пижама.

— Здравствуйте! — он смущенно улыбнулся. — Извините за бесцеремонность, но позвольте представиться, — попытался раскланяться на ходу и даже поднес руку к голове, приподнимая несуществующую шляпу. — Меня, собст-но, зовут Александр Валерьевич.

— Добрый день, — Александра, не останавливаясь, окинула незнакомца недоуменным взглядом и растянула губы в настороженной улыбке.

— Собст-но, хочу сразу сделать вам предложение, — продолжил тот, выйдя на полшага вперед и заглядывая ей в глаза с любезной улыбкой, которая должна была означать, что он никогда бы не посмел быть столь навязчивым, если бы не чрезвычайно важные обстоятельства.

— От которого я не смогу отказаться? Неужели под венец позовете? — развеселилась она.

— Ну, что вы, что вы, — засмущался Александр Валерьевич, — как бы я посмел, вот так бесцеремонно с первого раза. Я же порядочный человек! — воскликнул он горячо. — И потом я совсем по другому делу.

— Какому же? — Александра изобразила заинтересованность.

— Необычайно важному и заманчивому, — обрадовался тот так быстро возникшему взаимопониманию. — Видите ли, есть отличное помещение. В самом центре Москвы. Пять минут пешком от метро «Площадь революции». Ну, вы меня, ес-стест-но, понимаете, — снова зашел чуть вперед, чтобы опять доверительно заглянуть ей в лицо. — И, ес-стест-но, совсем недорого. Хотя, прекрасный памятник архитектуры! Конечно, есть небольшая проблема с согласованием, — в его голосе послышались озабоченные нотки, — но я, ес-стестно, все решу и с департаментом имущества и федеральным агентством и с комитетом по культурному наследию, — торопливо заверил он. — Между прочим, бессмертное творение самого Щусева! Вам я скажу, хотя все об этом предпочитают молчать. Вы, ес-тестно, понимаете почему? — придал он лицу таинственное выражение.

Александра покачала головой.

— Постройка представляет собой, — он понизил голос, — уменьшенную копию ступенчатой пирамиды в Саккаре. Но это, ес-стест-но, строго между нами, — поднес указательный палец к губам. — Государственная тайна международного значения, — поднял глаза вверх. — А еще и эти коммунисты! — он махнул рукой. — Выкупить объект пока нельзя, можно только взять в аренду. Муниципалы до сих пор спорят с федералами — чья собственность. Думаю, создадут ЗАО. Муниципалы войдут землей, а федералы постройкой. Но я и с теми и с другими согласую аренду на пять лет. Больше сейчас не дадут. Но сразу можно будет оформить продление еще на пять, — добавил он торопливо. — Вам хватит? Можно и дольше, но это отдельные деньги. Весьма сущест-нные.

— Так что за постройка? — решила все же уточнить Александра, сделав вид, что заинтересовалась.

— Как? Я разве не сказал? — Александр Валерьевич всплеснул руками. — Это, ес-тестно, очень сущест-нно. Но это строго между нами. Совершенно закрытая информация. Только для своих, — он на всякий случай даже огляделся по сторонам. — Видите ли… это… Мавзолей… на Красной Площади и земельный участок под пятном застройки, — доверительно шепнул он, но, заметив недоуменное изумление на лице Александры, торопливо добавил: